На улице шёл осенний дождь. Ветер был сильный и почти вырывал из руки несчастный чёрный зонт. Гермиона куталась в пальто, идя на работу, и боролась с ветром за право быть сухой. Лондон был серым, сырым и совершенно унылым. Каждое утро мисс Грейнджер ненавидела за то, что оно просто случалось.

Не в силах скрыть зевоту, девушка зашла на порог кофейни, что находилась недалеко от Министерства Магии, где она работала. В эту серую пятницу в кафе за стойкой был новый бариста — высокий мужчина, только что аккуратно подвязавший передник и прикрепивший к карману своей белоснежной рубашки чёрный бейдж с именем. Он стоял за баром и наблюдал за тем, как Гермиона закрывала зонт, заправляла за уши разметавшиеся от ветра волосы и шла прямо к нему навстречу.

— Доброе утро, — вежливо и с улыбкой произнёс он. — Чем я могу вам помочь?

Гермиона хотела было сказать «как обычно», но вовремя поняла, что этому новому сотруднику, Тому, её предпочтения незнакомы.

— Здравствуйте, —лицо девушки было хмурым, прямо как погода за окном, а взгляд режущим. — Мне американо. Двойной. Без сахара.

— Отличный выбор.

Том повернулся к кофемашине, вставая к Гермионе спиной, но затем развернулся полубоком, чтобы она видела его действия. Как он засыпает кофе, утрамбовывает, делая таблетку, вставляет ее в специальный слот и, наконец, включает машину. Затем отточенным движением достает большой стакан с фирменной эмблемой, чтобы налить свежесваренный ароматный кофе. Закрывает его крышкой.

— Держите ваш кофе.

Гермиона всё это время за ним наблюдала, потому что больше не было ничего интересного, да и молодой мужчина выглядел довольно привлекательно.

— Картой, — сказала она, и Том подал ей терминал. Девушка засунула карту и ввела пин-код. — Спасибо.

— Хорошего вам дня!

Гермиона кивнула:

— Вам тоже, — и вышла из кофейни, снова открывая зонт.

На улице было шумно. В толпе людей находиться было как-то неуютно, особенно, когда каждый раз задевают зонтом или сумкой. К входу в Министерство Гермиона уже прокляла всё, что заставило её встать в это промозглое утро.



Поправив указательным пальцем очки, мисс Грейнджер недоуменно уставилась на усевшегося напротив неё утреннего бариста. За столом, казалось, не было места, ведь всю его площадь занимала кипа отчего-то чистых бумаг. Это выглядело забавно, поэтому Том и уселся напротив.

— Что вы делаете? — поинтересовался он. — Изучаете тиснение разных видов бумаги?

— А вам, собственно говоря, какое дело? — Гермиона вопросительно вскинула бровь, изучающе глядя на наглого бариста.

Конечно, магглы не могли видеть зачарованные министерские документы, но дел было так много, а времени так мало, что Гермиона просто не смогла не взять хотя бы малую часть с собой.

— Моё? Ну… — он опустил ладонь на шею, выглядя весьма смущённо. — Возможно, вы занимаетесь визитками или владеете типографией. Я бы хотел заказать визитки.

Гермиона рассмеялась. Ещё никогда она не слышала такого нелепого вывода о том, чем занимается. Обычно её считали сумасшедшей, поэтому к ней никто не подходил. Девушка, всё ещё искренне смеясь, собрала все бумаги в свой кожаный дипломат.

— Нет, я не этим занимаюсь.

Том удивился ещё сильнее, но, немного промолчав, выдал следующий довод:

— Быть может, вы шпионка? На этих бумагах невидимые чернила?

По сути, он был прав, но чернила были не невидимыми, а зачарованными. Ну и не шпионка она была, а чиновник, клерк, в общем, работник в министерстве.

— Я из гильдии белых воротничков, — со смешком сказала она.

— А-а, — протянул он, опираясь на стул, — тогда понятно.

— А зачем вам визитка? — Гермиона правда заинтересовалась. Взяв свой латте, обняв его ладонями, она немного отпила, ожидая объяснений.

— Потому что я владелец этой сети кафе и у меня закончились визитки, — Том усмехнулся и достал из кармана кожаную визитницу. — Вот, — протянул он Гермионе небольшой прямоугольник из плотной бумаги, где были указаны его имя, должность, номера телефонов — рабочий и личный — и название сети с фирменным слоганом: «Мы делаем вашу жизнь слаще и уютнее». — Эта последняя.

— Том Реддл? — Гермиона касается кончиками пальцев тёмной, на ощупь слегка бархатной визитки.

— Да, а ваше имя, мисс?

— Гермиона Грейнджер.



Том, кажется, обосновался в этом кафе и время от времени то обедал с Гермионой, то лично варил ей кофе, то начинал разговор на непринуждённо-отвлечённую тему. По вечерам они почти не пересекались, и мисс Грейнджер была этому несказанно рада. Она была из тех девушек, которым не нравилось, когда мужчины пытались за ними ухаживать, ну или делали очевидные намёки, а по-другому поведение мистера Реддла она расценить не могла.

Возможно, дело было в самооценке или в том, что за всё время учёбы и работы, у неё были всего одни отношения, которые к тому же находились на грани симпатии и дружбы, нежели какой-то любви. Друзей парней у неё было двое, и обоих Гермиона не воспринимала, как потенциальных возлюбленных, как и они её — девушкой. Подруги встречались с кем-то, а Гарри уже даже сделал предложение Джинни, но какой-то зависти Гермиона не испытывала, наоборот, желала своим друзьям счастья.

Гермиона была неопытна, поэтому любые знаки внимания со стороны противоположного пола воспринимала как нечто странное и неприятное. На деле же ей это просто было непонятно. К тому же, будучи всегда круглой отличницей, преуспевающей волшебницей, которую всем ставили в пример, Гермиона не видела смысла в отношениях, но не в эти ближайшие лет пять. Несмотря на то, что в выходные частенько смотрела мелодрамы по телевизору, обнимаясь с подушкой, лёжа под пледом, заедая разворачивающиеся перед глазами истории любви сладким зефиром или вишнёвым пирогом с какао, но утром, в будни, Гермиона опять становилась строгой и в меру холодной.

Однажды утром к ней в кабинет зашла Джинни Уизли и без лишних слов положила перед Гермионой раскрытый Ежедневный Пророк со статьёй о волшебнице, которую нашли в собственном доме спустя тринадцать лет после смерти. Она была одинокой и никто, к сожалению, не обеспокоился долгим отсутствием женщины. Гермиона, пробежав по строчкам, молча подняла взгляд на подругу, которая скрестила руки на груди и притоптывала носком туфли в нетерпении.

— Ну и? — девушка не выдержала её тяжелого взгляда, прямо говорящего «Найди себе парня наконец!». — Бедная мисс Флайт. Так жаль её.

— Она превратилась в мумию, Миона! — воскликнула Джинни.

— Зато попала на первую полосу! — Гермиона рассмеялась над своей же шуткой, но подруга даже не улыбнулась, лишь сильнее нахмурилась.

— Пообедаем вместе, — сказала мисс Уизли тоном, не предполагавшим отказа.



Джинни оглядывала кафе явно не просто так. Гермиона чувствовала, как её взгляд цепляется то за одного мужчину, то за другого. Девушка кашлянула в кулак, привлекая внимание подруги к себе.

— Мы сюда пришли обедать, — напомнила Гермиона, строго глядя на покрасневшую Уизли.

Кажется, подруга была готова разразиться гневной тирадой, но её сдерживало то, что они находились в обществе. В кафе, к великому сожалению Гермионы, было полно народу, прибежавших сюда в свой обеденный перерыв поесть. К несчастью, любимый столик мисс Грейнджер был уже занят, когда они пришли сюда (всё потому, что Джинни слишком долго прихорашивалась возле зеркала), и теперь они ждали свои заказы, сидя у барной стойки в окружении мужчин в костюмах и спешащих девушек.

Скука — вот как можно было охарактеризовать выражение лица Гермионы, когда Джинни в очередной раз «незаметно» кивнула на подошедшего к стойке высокого блондина в костюме.

— Смотри, этот красавчик смотрит на тебя уже несколько минут, — зашептала Джинни ей на ухо, мило улыбаясь, поглядывая в сторону незнакомца.

— Он оценивает масштаб очереди, — буркнула Гермиона, прикусив губу.

— Просто скажи, что блондины не в твоём вкусе, и я пойму.

Следующим был брюнет, потом кучерявый шатен, после русый мужчина в военной форме с широкой улыбкой и большими руками. Всё повторялось и повторялось по кругу, но хотелось есть, поэтому Гермиона со своего места не вставала, вынужденная выслушивать хвалебные речи от мисс Уизли в сторону незнакомых мужчин то появляющихся в кафе, то уходящих из него. Грейнджер уже была готова провалиться под землю.

И провалилась бы, но, к счастью, мужская ладонь непринуждённо легла Гермионе на плечо. Джинни как раз пила свой молочный коктейль с клубникой, поэтому чуть не подавилась, а Гермиона заметно вздрогнула.

— Привет, Гермиона, — голос принадлежал мистеру Реддлу, но она не помнила, чтобы они переходили на ты и имена.

— Здравствуйте, мистер Реддл, — Гермиона осторожно высвободила плечо из-под тёплой ладони и одарила его убийственным взглядом.

На что Джинни рассмеялась, будто была не в себе, а Том, как ни в чём не бывало, сел рядом с Гермионой на освободившийся высокий табурет.

— Вы знакомы? — Джинни была не в силах подавить улыбку.

— Да, — он протянул ей руку. — Том.

— Джинни, — она пожала его ладонь.

Гермиона оказалась прижатой к Реддлу, из-за чего раскраснелась и начала тяжело дышать, ища слова, чтобы выразить своё возмущение.

— Я наблюдал за вами с Гермионой, — он усмехнулся, — со стороны того столика, — парень кивнул в сторону, где сидела чисто мужская компания, — но, простите, не выдержал.

Они так и не разжимали рук, от чего у Гермионы появилась испарина на лбу. Мерлин, да она сейчас упадёт с табурета! Джинни изогнула бровь, сделав удивлённый вид:

— Правда?

Гермиона не выдержала и разорвала их рукопожатие.

— Ты почти замужем, — злобно зашипела она на подругу, — а вы, мистер Реддл, ведёте себя неподобающе. Сейчас же отодвиньтесь от меня.

Её снова окружил хохот с двух сторон, причём заразительный, да и Гермиона стала ловить на себе взгляды со стороны незнакомых людей и нескрываемые улыбки.

— Я вам не клоун, чтобы смеяться надо мной!

Обед был безвозвратно испорчен. Грейнджер обижено фыркнула, собрала вещи, бросив на стойку деньги за обед, не забыв захватить с собой недопитый латте.



Гермиона не любила что-то менять в своей жизни. Стиль одежды, маршрут от дома до работы, предпочтения в еде. Она была скучной и вредной. Всё, что выходило за привычные для неё рамки, отметалось сразу же. Гермиона очень трепетно относилась к любимым местам, вещам, занятиям и людям. Поэтому, конечно же, восприняв происходящее во время обеда за унижение и предательство, как бы ей ни было больно, ей пришлось, пускай и показательно, перестать разговаривать с Джинни. Но на этом всё. Пройти мимо своего любимого кафе и не купить там капучино в конце рабочего дня она оказалась не в силах.

И, как только она зашла в кофейню, гнев её пал на мистера Реддла. Гнев, конечно же, своеобразный.

Владелец сидел на табурете за барной стойкой, наблюдая, как бариста выполняет заказы. В кофейне царил приятный полумрак и очень вкусно пахло. Гермиона, окинув взглядом витрину, в которой лежала выпечка, составила список из того, что возьмёт с собой, но на Тома внимания не обращала.

Том же, казалось, взгляда от неё не отводил и всем видом показывал, что находится в ожидании её первого выпада. Конечно же, обо всём, что может его ожидать, Реддла предупредила подруга Гермионы, за что он был ей весьма благодарен. Самый ценный совет, который был дан мисс Уизли — Гермиона ведётся на споры, особенно, если эти споры задевают её, друзей или увлечения девушки.

Она готова доказывать свою правоту до посинения своего противника.

Бариста обратился к Гермионе, и она сделала заказ:

— Мне, пожалуйста, две ореховые булочки, два шоколадных маффина, один яблочный пирог…

— Так много? — удивился Том, но она его проигнорировала. Стресс нужно было заесть сладким в компании Луны и какой-нибудь глупой комедии. Уж Луна-то её поймёт! Совсем недавно их отношения с Невиллом рухнули, поэтому Лавгуд часто оставалась ночевать у Гермионы в гостевой спальне.

— …и лимонный чизкейк. И ещё один капучино с ореховым сиропом.

Том поднялся со своего места, кивнул парню за стойкой, снял свой пиджак, надел поверх белоснежной рубашки фартук, а на руки прозрачные перчатки, и принялся делать капучино, в то время, как бариста складывал покупки в бумажный пакет.

— Я не хочу ваш кофе, — выдала Гермиона, — он горчит. Вы его передерживаете.

Том замер, услышав замечание девушки.

Вот и первый выпад.

— Да что вы говорите, мисс Грейнджер? А раньше вы мне говорили, что это лучший кофе, который вы когда-либо пили, — произнёс он мягким бархатным голосом, а в конце облизал нижнюю губу. На что Гермиона подумала, что придать голосу томности ещё куда ни шло, но это уже как-то слишком пошло.

— Я передумала. Вы не так держите капучинатор, — сделала ещё одно замечание. — У вас рука дрожит.

Том беззвучно рассмеялся.

— Может быть, тогда вы меня научите варить ваш любимый капучино, — слегка понизив голос, договорил он: — и держать правильно капучинатор?

Гермиона прищурилась и оглядела его с головы до ног подозрительным взглядом.

— С чего бы я должна была вас учить, как варить капучино? — она хмыкнула: — Вы сами должны уметь.

Том сделал сердечко на капучино и присыпал сверху шоколадной крошкой. Поставил кофе перед Гермионой. Оно было идеальным, безупречным. Ему никто и никогда не сделал бы замечание.

— Попробуйте, — молодой мужчина медленно улыбнулся и опёрся о край барной стойки, — если не понравится, можете не платить неделю за любые покупки здесь.

— Вы так самоуверенны… — прошептала Гермиона, поднося капучино к губам.

Да, оно было вкусным и ни капли не противным.

— Я уверен, что вы не будете лгать.

Гермиона моргнула — слова Тома её отрезвили. Оказывается, она была готова зайти настолько далеко.

— Да, вкусно. Очень вкусно, — её щёки залил румянец: Гермиону поймали с поличным.

Слёзы почему-то норовили навернуться на глаза, но девушка стойко держалась.

— Простите меня, — сказал Том, выходя из-за барной стойки и вставая рядом с ней. — Я не хотел вас настолько смутить за обедом.

— Правда? — она вскинула голову.

Гермиона готова была поклясться: будь этот мужчина волшебником — поступил бы на Слизерин, настолько хорошо он манипулировал людьми и усыплял их бдительность.

— Конечно, — Том улыбнулся и сделал ещё один шаг к ней. Гермиона ощутила запах его парфюма — горечь с чуть уловимой нотой сладости.

Он взял бумажный пакет с прилавка, поблагодарил бармена и попрощался с ним. Гермиона же расплатилась за покупки в то время, пока Том забирал свои вещи.

— Я могу подвести вас до дома.

Гермиона молча кивнула, всё ещё ощущая прилив стыда. Том открыл дверь кафе и пропустил девушку вперёд, предварительно забирая у неё пакет и заставляя отдать, как оказалось, ещё и тяжёлый дипломат. На улице пахло мокрым асфальтом и жареными орешками в глазури — их запах доносился из лавочки напротив. На небе белела ещё неполная луна, а уже зажёгшиеся фонари освещали приятным золотистым светом улицу. Было многолюдно, только поэтому, как показалось Гермионе, Том взял её за руку, чтобы, видимо, они не потерялись. К удивлению, ей понравилось чувство, когда её ладонь сжимала сильная рука Тома, но в тоже время это чувство ещё сильнее смущало, отчего Грейнджер сразу стало как-то душно и жарко. Гермиона сначала уставилась взглядом на мощеный тротуар, потом на асфальт, когда они переходили дорогу. Считала белые полоски пешеходного перехода, пока они шагали по нему нога в ногу.

Слова предательски не хотели соединяться в предложения.

Надо же, Гермионе не приходилось за Томом бежать, хотя он, казалось, не был ростом ниже, чем тот же Крам, давний поклонник Гермионы, с которым она пошла на Святочный бал ещё на четвёртом курсе. Их переписку Гермиона бережно хранила в ящике письменного стола, перевязав письма Виктора голубой лентой.

Удивительно, что ей не приходилось даже ускорять шаг. Казалось, Том специально подстраивался под Гермиону, чтобы та себя комфортно чувствовала. Девушка оторвала взгляд от созерцания дороги и медленно повернула голову к нему, снова оглядывая молодого мужчину с ног до головы: чёрное пальто он так и не застегнул, просто накинул сверху пиджака, его волосы слегка были растрёпаны, а ещё он был слишком высоким. Не меньше Крама, возможно, даже выше. Но вот плечи у него были уже, да и выглядел он стройнее.

Гермиона не могла отделаться от ощущения, что взгляд у неё оценивающий, будто она к нему примеряется, и чем больше смотрела на Тома, тем в менее выигрышной позиции оказывалась.

Не то чтобы Гермиона считала себя страшненькой. Нет, конечно. Но вот как-то неуютно себя чувствуешь, когда идёшь с таким… мужчиной рядом, особенно после рабочего дня и изрядно потрёпанных подругой нервов.

Поэтому Грейнджер снова опустила взгляд и попыталась вытащить ладонь из его пальцев, крепко сжимающих её, на что услышала смешок, приглушённый звуками автомобилей и прохожих.

— Снова вы за старое, — упрекнула она, но Том оставлять её руку в покое не хотел. — Отпустите, прошу вас, мою руку. Это переходит границы нашей дружбы.

Реддл подошёл к платной парковке и провёл Гермиону к машине.

— Боюсь, что, если бы отпустил вашу руку, вы бы потерялись, — как только они оказались в двух метрах от чёрного мерседеса, Том сразу же выпустил руку Гермионы и, достав ключи, отключил сигнализацию.

Она открыла пассажирскую дверь, а мужчина положил её вещи на заднее сидение. Том сел за руль и завёл машину. Прежде, чем выехать с парковки, Гермиона назвала свой адрес.

— А вы когда-нибудь хотели научиться варить кофе? — спросил её Том, когда они остановились на первом светофоре.

— Я умею варить кофе в турке, — Гермиона улыбнулась и отпила из своего стакана капучино, приготовленное Реддлом.

— Нет, я не об этом и не о капсулах.

Гермиона покачала головой.

— Думаю, что каждый должен заниматься своим делом. Да, я люблю кофе. Да, было бы хорошо, если бы я умела варить такой же капучино. Но зачем мне это уметь, если я могу придти в кафе и купить его?

— Справедливо, — Том покачал головой. — Но, может быть, вы, мисс Грейнджер, боитесь замарать руки у бара или, например, думаете, что у вас это не получится?

Гермиона посмотрела на него с таким выражением лица, будто он сказал самую большую глупость:

— Конечно, нет. Просто я считаю, что…

— Что каждый должен заниматься своим делом, — закончил он за неё. — Но, возможно, вы не настолько и любите кофе, раз не хотите узнать о нём больше?

Гермиона прокашлялась. Она тяжело вздохнула, понимая, что почему-то беседа перестала быть дружеской и в ней были постоянные намёки. Только на что? Она отпила ещё капучино, насладившись его кофейно-сливочным вкусом и запахом, последний глоток оказался сплошной сливочной пеной, которая немного отдавала ванилью, корицей и шоколадом. Почему-то она вспомнила, что на кофе было сердечко, которое нарисовал Том, от чего она чуть было не поперхнулась.

— Что ж, — проговорила она, когда они проезжали через мост, — вы намекаете, что могли бы решить проблему моего незнания?

— Естественно, я мог бы вас обучить.

— Нужны мне ваши уроки… — фыркнула себе под нос она, от чего Том рассмеялся.

— Ну, вы в себе не уверены. Наверняка и готовить не умеете? — Гермиона глазам своим не могла поверить: мистер Реддл ей подмигнул!

— Конечно же, я умею готовить.

— Да ну?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Издеваетесь надо мной, да? Глумитесь, мистер Реддл?

— Да нет, — он пожал плечами. — С чего бы вдруг? Просто вы необычная, серьёзная девушка. Впервые такую встречаю со времён частной школы. У меня учительница была с таким же нравом… Математику преподавала. Вы её очень сильно характером напоминаете. Строгая такая, знаете. Вот мы с вами сколько уже общаемся? — Гермиона хотела было заглянуть в свой ежедневник, но дипломат же был на заднем сидении, поэтому промолчала. — Недели три, а всё ещё на вы, да подчеркнуто официально. В первый раз с вами вне кафе время проводим, и то в моей машине по дороге к вам.

Последнее предложение, отметила Гермиона про себя, звучало слишком двусмысленно.

— А вы хотите, чтобы мы на ты перешли? — она расслабилась, а Том кивнул. — Так быстро?

— Быстро? — удивлённо переспросил Реддл и заулыбался ещё шире. — Ничего себе у вас стандарты, прямо как при королеве Виктории. Вы меня своим другом назвали, а обращаться ко мне по имени не хотите. Меня мистером Реддлом только полицейские да врачи зовут на протяжении такого-то времени. Раньше ещё профессора в университете. Но мы же с вами точно не студент и профессор.

Гермиона нахмурилась и задумалась: с одной стороны — он был прав, всё-таки знакомы они три недели, да и сейчас за такое время люди переходили и на ты, и в постель с лёгкостью, с другой стороны — Том был не прав, потому что она была другой. Да и, естественно, правила приличия ещё никто не отменял.

— Думаю, что это ещё не позволительно, — чопорно произнесла она, упрямо поджав губы.

От умиления Реддл чуть не растаял в лужицу в водительском кресле.

— Вот об этом я и говорю — вы странная, безумно милая и очень умная. Безумно умная, — последнее он добавил как-то на выдохе, от чего у Гермионы по спине побежали мурашки. — Но трусиха.

Гермиона от неожиданности аж открыла рот, но, опомнившись, тут же закрыла его. То, что она училась на красном факультете храбрецов, было лишней информацией для Реддла, тем более, она ровным счётом для него ничего не значила.

— В смысле? — еле слышно, с предостерегающими нотками в голосе, проговорила она.

Том рисковал и заходил слишком далеко.

— Боитесь учиться чему-то, что будет вам, вероятно, полезно и чем вы интересуетесь. Джинни говорила, что вы всё схватываете налету и впитываете в себя новые знания, как губка, — Гермиона от упоминания Томом имени подруги заметно напряглась, почувствовав неладное. — Но я в этом стал сомневаться.

— Не боюсь я! — вскрикнула она, пытаясь опровергнуть его слова.

— А докажите.

— И как же мне это доказать? — её щёки были красными, она глубоко дышала, ощущая прилив злости и праведного гнева.

— Ну, например, стажируйтесь у меня. Учитесь варить кофе у меня, — добавил он, поясняя. — Вам же нравится мой кофе, верно? И моя кофейня вам по душе.

Она хмыкнула и отвернулась к пассажирскому стеклу. До дома оставалось несколько минут.

— Вот видите, — произнёс он. — Вы трусиха.

— Не трусиха. Я занятой человек, занимающий высокую должность в министерстве. На мне целый отдел, я с утра до ночи сижу с бумагами и у меня последний раз был отпуск в позапрошлом году. И всего неделя. И то я во время неё болела, — она одарила его таким взглядом, будто Реддл предлагал ей сдать все секреты короны и перейти на сторону зла. — А вы мне предлагаете вот просто бросить всё и учиться варить кофе? Ну уж нет. Каждый должен заниматься своим делом.

Том кивнул:

— Согласен. Но, если не попробуете, как же вы поймёте, что варить кофе — не ваше любимое занятие? Вот я же и говорю, что вы трусиха.

— Это вы болван! — закричала она, а потом вдруг прикрыла рот рукой и опустила голову. — Простите, мистер Реддл, за грубость. Вы… недалёкий… Нет, вы… дурак… Нет, не так.

— Ну я понял. Не стоит утруждать себя поиском синонима.

Когда Том припарковался у дома, Гермиона всё ещё чувствовала себя неловко, но прочитать мысли по каменному профилю Реддла не смогла. Она ждала каких-то слов с его стороны, но тот молчал. Тогда она решила, что тоже будет молчать. Фыркнув, девушка потянулась на заднее сиденье за своими вещами.

— Тебе слабо, Гермиона.

— Что? — она была так возмущена, что невольно села обратно на сиденье.

— Слабо принять моё предложение, — казалось, Том забавляется ситуацией, улыбаясь растерянности Грейнджер.

Но замешательство девушки быстро сменил гнев. Лицо Гермионы залила краска, она поджала губы и, не говоря ни слова, вышла, напоследок смерив мужчину взглядом, полным презрения. Том лишь рассмеялся.

Обернувшись назад, Реддл заметил, что Гермиона забыла пакет с покупками из кафе. С улыбкой покачав головой, он вышел, нагнав девушку на последней ступеньке.

— Чего ты хочешь? — зло процедила она.

— Отдать это, — показал пакет мужчина, — и сделать это, — Том быстро наклонился и поцеловал Гермиону в щеку.

Отстранившись, он заглянул ей в глаза, отчетливо понимая, что почти выиграл этот спор. Но, не говоря ни слова, поспешил вернуться в машину.



На следующий день в кафе раздался звонок колокольчика входной двери.

— Вызов принят, — Гермиона гордо вскинула голову и посмотрела на Реддла, занятого за баром. — Я увольняюсь из министерства и прохожу у вас собеседование. Довольны?

Том рассеяно уставился на неё, а потом, опомнившись, улыбнулся.

— Доброе утро, мисс Грейнджер.

— Довольны? — вновь спросила она с нажимом и вызовом.

Выглядела девушка уставшей и явно невыспавшейся. Обычно аккуратно убранные в хвост волосы, сейчас просто разметались по спине и плечам. Глаза её покраснели.

— Вы меня неверно поняли, Гермиона.

Он вытер мокрые руки полотенцем, положил его на край бара. Гермионе показалось, что он издевается снова. Пока она обдумывала его слова, Том неспешно вышел из-за бара, а его место занял бариста. Он подошёл к двери, открывая её, поэтому Гермионе не оставалась ничего, кроме как последовать за ним на улицу.

— Что же я не так поняла? — спросила она, дрогнувшим голосом. — Потрудитесь объяснить.

— Я не хочу, чтобы вы увольнялись. Вовсе нет. Я желаю вас обучить, но не как ваш потенциальный работодатель, — на последнем слове он сделал акцент, понизив голос и чуть придвинувшись к ней, поэтому Гермиона инстинктивно отшатнулась, ударившись лопатками о холодную кирпичную стену, — а как ваш молодой человек. Парень, ваш парень. Понимаете?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— У вас, наверное, жар, — выпалила она. — Вы, вероятно, бредите.

— Давайте встречаться. Ты и я, Гермиона. Давай встречаться, милая.

— Нет! — громким шёпотом ответила, задыхаясь опьяняющим запахом его парфюма. — Нет, это невозможно!

— Давай встречаться. Позволь ухаживать за тобой, — Том сделал ещё один шаг к ней, пути отступления не оказалось. Мужчина прикрыл её своим телом, Гермиона была почти вжата в его грудь, а он говорил ей в макушку. — Хочу оберегать тебя. Хочу растопить эту корку льда и показать тебе, какой ты можешь быть потрясающей, избавившись от неё.

— Да вы…

— Ты.

— Да ты дурак!

Он кивнул, ощущая, как мисс Грейнджер ударила его ладонью в грудь.

— Давай встречаться. Ты мне нравишься.

— Я не такая.

— Хочу встречаться с тобой.

— Мистер Реддл!

Он отстранился немного, глядя в её раскрасневшееся лицо.

— Это не сложно, — произнёс он покровительственно и мягко. — Учись, Гермиона. Это первый урок. Если хочешь поцеловать меня, просто подними голову вот так, — он положил на её подбородок указательный и большой пальцы, поднимая её голову, чтобы было удобнее её целовать, — и скажи: «Мистер Реддл, пожалуйста, нагнитесь». А лучше «Том, нагнись». И я нагнусь.

Он действительно нагнулся совсем близко к её лицу, оставалось несколько дюймов и Гермиона ощущала его горячее дыхание на собственной коже. Говорить она не могла, скорее всего, от страха, что обволок её тело. А, может, от соблазна ощутить, каково это, когда тебя целуют по-настоящему.

— А потом закрой глаза и подайся вперёд медленно, расслабившись, как сейчас сделаю это я. И прикасайся губами к моим губам.

Ветер касался их волос и прохожие смотрели в их сторону. Пахло его парфюмом, горечь вместе со сладостью проникали внутрь. Гермиона замерла и не двигалась. Казалось, и сердце её тоже перестало биться, пока он целовал её.

Это был первый поцелуй. Её первый поцелуй.

Гермиона попыталась поднять левую ногу, согнув её в колене, как делали это девушки в старых чёрно-белых мелодрамах. Как-то неосознанно. Оно само. Наверное, так и рождается любовь осенью.

— Мистер Реддл, вы украли мой первый поцелуй, — буркнула она, слабо толкнув его в грудь кулачком, как только Том от неё отстранился.

— Надеюсь, что не единственный.