Надо признать, что утро не задалось с самого начала: из-за стены дождя было сложно что-то разглядеть на расстоянии пятидесяти футов, волшебный будильник безбожно дрых, а в шкафу не осталось ни одной немятой рубашки.

Блейз Забини потратил пять минут, чтобы разгладить ту, что выглядела не слишком плачевно.

В довершение ко всему на подоконнике обнаружилась очень несчастная, но неимоверно гордая собой сова с промокшим конвертом в продрогших лапках. В расплывшихся чернильных пятнах смутно угадывался резкий почерк незабвенной матушки, ныне проживающей не то в Хорватии, не то в Македонии. Сколько бы Блейз ни вчитывался в неясные буквы фамилии, а расшифровать ее никак не удавалось. Да и к черту, запоминать мужей своей матери он перестал на четвертом ― слишком уж муторно, да и перепутать случайно можно.

Имена ― не главное в жизни, мудро рассудил он, оценивающе взглянув на результат своих трудов: рубашка выглядела новехонькой, если не считать следа словно от старинного утюга; хозяйственная магия всегда была слабым местом Блейза, хуже дела обстояли только с медицинскими чарами, но для этого существовало чудо ― дружба с Теодором Ноттом, который был вполне себе неплохим целителем в больнице Святого Мунго. Жаль, что на дружбу его профессиональные навыки распространялись без всяких скидок: платить за каждый вызов приходилось не галлеон. И даже не два. Но чего не сделаешь ради собственного здоровья и благополучия.

Даже устроишься на скучную работу с кучей бумажной волокиты и совершенно дурацким графиком.

― В камин брошу и сожгу, ― пригрозил Блейз будильнику и, подхватив портфель с документами, хлопнул дверью.

Письмо он решил прочесть позже.

На улице не было ни души, и только через пару кварталов Блейзу встретились полицейский, выписывающий штрафы, да размалеванная дамочка в блестящем платье; вечер у нее явно удался.
Мудрые люди в мерзкие воскресные утра сидят по домам и распивают чай, сетуя на глобальное потепление, лживых политиканов и неясную погоду, а то и вовсе спят. Надо сказать, Блейз и сам был не прочь последовать заразительному, как драконья оспа, примеру. Но рабочий график заставлял забыть о простых человеческих слабостях, вроде воскресной газеты с круассаном, присланным из самого Парижа одним из протеже благословенной матушки.

Прыгая через лужи как заправский спортсмен, он в сотый раз напоминал себе, что пора бы собраться с силами и подключить-таки камин к сети. И неважно, что для этого необходимы целый ворох бумаг и пара бутылок отменного яда, зато не придется каждый раз тащиться до будки. Смываться в туалете Блейз считал ниже своего достоинства.

Нет, он, конечно, прекрасно понимал, почему почтенная Мэдди МакЛинток, секретарь отдела по передвижениям с помощью магии, не хотела принимать его заявку: старый магловский дом, тонкие стены, слишком, видимо, маленькая взятка-шоколадка и прочее в таком духе. Вот только скакать по улице уже надоело, а зонтики Блейз не носил с собой принципиально.

Наконец он открыл скрипящую дверь и зашел в ярко-алую будку, где, слава Мерлину, не было никакого дождя. На телефонном аппарате, прямо рядом с кнопками, красовалась витиеватая фраза, отражающая отношение неизвестного автора к неработающему телефону. Набирая номер, Блейз был вполне с ней солидарен: подобные замысловатости прекрасно вписываются в любой элемент действительности.

В атриуме было пусто, если не считать спящего на рабочем месте усатого охранника и пяти восстановленных статуй: колдуны да волшебная живность были возвращены на свои места сразу после эпичного провала Темного Лорда и фееричной победы Поттера. Ибо нефиг, как говорится, устраивать холокост и гнобить Избранного.

В коридорах тоже было пусто, но если в холле вовсю горели факелы, то здесь, в полумраке, можно снимать фильм ужасов и выходить в прокат ― маглы повалят толпами, а министерство быстренько превратит дефицит бюджета в профицит.

За четыре с хвостиком года работы в отделе противозаконного использования магловских изобретений Блейз Забини выучил массу полезной информации: как работает тостер, почему не стоит совать пальцы в розетку и что пылесос засосет кнат, но не справится с сиклем. Собственно, последнее удалось узнать благодаря пари с начальством, и на кон было поставлено именно дежурство в воскресенье. В это самое мерзкое дождливое воскресенье, когда даже волшебный будильник предпочитает спать.

С некоторых пор их отдел работал семь дней в неделю и даже в праздники. Гарри Поттер, будь он неладен, заразил волшебное общество любовью к магловским изобретениям. Даже самые чистокровные снобы не устояли и приобрели себе «простецкие игрушки» вроде лампочек, телевизоров или кухонных комбайнов. Разумеется, что все это работает вовсе не на электричестве, а на старой-доброй магии. И, как следствие, семь дней в неделю отдел отлова сбрендивших «игрушек» стоит на страже идиотов. Потому что колдовать любой тролль горазд, а вот делать это так, чтобы газонокосилка не пыталась оттяпать хозяину усы вместе со скальпом, ― высшая магия, не иначе.

Когда Блейз подошел к кабинету, то с удивлением заметил на скамье для посетителей женский силуэт. Будь в коридоре чуть темнее ― и девица слилась бы с пляшущими по гранитным стенам тенями.



Ханна Аббот хмуро покосилась на изящные серебряные часики на своем запястье. Если верить расписанию, то отдел по выявлению противозаконного использования магловских изобретений должен работать уже вот как почти полчаса. Однако практика показала, что расписаниям верить нельзя.

Не придет через пять минут ― буду жаловаться, решила Ханна и вздохнула, прекрасно понимая, что жаловаться она все-таки никому не будет, выбраться бы из этой передряги сначала.

Когда стрелка на часах показала опоздание служащего на тридцать четыре минуты ― двери лифта со скрипом открылись.

― Ну наконец-то! ― с облегчением пробормотала Ханна, поднимаясь со скамьи и сжимая в руках дамскую сумочку. ― Вы опоздали.

Несмотря на полумрак, она была уверена, что человек, стоящий перед ней, отнюдь не начальник отдела. Мистер Перкинс регулярно посещает «Дырявый котел», хозяйкой которого не так давно стала сама Ханна, где выпивает пару бутылок сливочного пива или, если день был особенно паршивый, стаканчик огденского.

― Простите великодушно, ― буркнул министерский служащий, в котором не было совершенно ничего от мистера Освальда Перкинса ― полноватого джентльмена с пушистой седой шевелюрой, похожей на большой одуванчик.

Он отпер дверь и прошел в кабинет. Потоптавшись пару мгновений на месте, Ханна поспешила за ним. В кабинете было светло: за окном царила цветущая весна, и единственным доказательством, что окно здесь не настоящее, а наколдованное, было солнце ― тепла от таких лучей можно не ждать. Обстановка оказалась скромной: несколько столов, стеллаж с отчетами, у стены ― свалены в кучу магловские изобретения, и Ханне даже показалось на мгновение, будто там что-то шевелится.

― Не желаете ли кофе? ― поинтересовался служащий, и в голосе его слышалась такая насмешка, что можно было не сомневаться ― в чашке окажется добротная порция если не яда, то чего-то мерзкого ― точно. Ханна наконец оторвала взгляд от окна и охнула.

― Забини!

― Аббот! ― повторил он ее интонацию. ― Пардон, Лонгботтом!

― Развелись, ― отмахнулась Ханна и уселась на совершенно кошмарный стул для посетителей. ― Признаться, удивил. Нет, я слышала, что ты в министерстве теперь работаешь, но что с магловскими игрушками ― забавно. Но я по делу, ― доверительно произнесла она.

― Разумеется, ― невозмутимо кивнул он. ― И что же случилось? Ты купила магловский фен, и он носится по квартире, издеваясь над твоим котом?

Ханна покачала головой, удивившись подобной прозорливости: год назад она действительно купила фен, вот только с котом все было в порядке, зато сидевшая в клетке чудесная травяная канарейка, подаренная Невиллом, превратилась в средней прожарки дичь с привкусом базилика. Но тогда все обошлось, хватило обычного взрывающего заклинания. А вот теперь…

― Я купила бар, ― решила не тянуть Ханна. ― «Дырявый котел», если точнее.

― Прости, предпочитаю более изысканные места.
Ханна пропустила колкость мимо ушей и продолжила:

― Старый Том, как ты, наверное, знаешь, умер. И его наследник, тоже Том, продал заведение то ли деда, то ли прадеда ― неважно! ― мне. Правда перед этим он успел тоже ознакомиться с изобретениями маглов: электричество, посудомоечная машина, холодильник, кофемашина и все в таком духе. Я недавно заходила в одно магловское заведение, так обстановка там почти не отличается! Невероятно!

― Мисс Аббот, поясните, пожалуйста, цель вашего визита в наш отдел, ― выдал Забини заученную формулировку.

Он уже успел достать бланк, перо и хрустальную чернильницу и теперь ждал, когда Ханна наконец-то перейдет к сути.

― Техника, Блейз, она взбунтовалась! Бар пришлось закрыть, а сейчас выходные; убытки, которые я несу, исчисляются десятками, сотнями галлеонов! А молодой Том уверял, что все заколдовано хорошо, но ни одно утихомиривающее заклинание не работает: вещи просто не слушаются. Это ужасно похоже на проделки полтергейста, но полтергейстов в пабах не бывает!

― Вам стоило ознакомиться со специально изданной брошюрой министерства, Ханна, прежде чем приближаться к таким предметам, а тем более их использовать в баре ― месте, где всегда толпа народу. ― Он вынул из ящика стола тонкую голубую книжку с символикой министерства и положил перед Ханной.

― Прочла трижды, ― ответила она, прищурившись. ― Техника безопасности соблюдалась. Повторно заклинания не накладывались, перекрещиваться там ничего не может. Представляешь, автомат для розлива пива его подогревает почти до состояния кипятка. Но пиво должно быть холодным, неважно, какое оно: сливочное или немецкое ― это закон алкоголя!



― Невероятно! ― бурчала Ханна полчаса спустя, стоя в лифте и сжимая в ладони ворох бумаг: злополучную брошюру, копию собственного заявления и уведомление, что инспекция, дескать, явится в четверг. Дел у них, видите ли, много.

С Забини у нее, правда, отношения были вполне неплохие еще в школе, а потому вполне может статься, что остальные ждут еще дольше.

Хаффлпафф и Слизерин, девочка с двумя косичками и мальчик с двумя извилинами в мозгу, но общие занятия по Астрономии определили дальнейшую не слишком дружбу, но и не вражду: редкие кивки в коридорах и судорожные «дай списать» перед уроком. «Совместный труд облагораживает», ― негласный девиз Хаффлпаффа, между прочим.

А может, он специально поставил Ханну в конец очереди.

― Какое нахальство! ― воскликнула она, обращаясь к одинокой летающей записке, и та, кажется, махнула бумажным крылышком в ответ.



Что бы там ни говорила Ханна Аббот, возмущаясь, а дел у отдела противозаконного использования магловских изобретений было действительно много. Море, если честно, и именно их Блейз разгребал до самого четверга; мог бы и до пятницы, но несколько удалось удачно спихнуть на мракоборцев. Блейз уже два года работает почти без выходных, зато старик Перкинс снова вроде как заболел (люмбаго, видите ли, обострилось), того и гляди ― скоро уйдет на пенсию. Можно готовить парадный костюм и примерять должность начальника, кто ж еще, если не Блейз. Хотя в отделе есть еще четыре человека: восемнадцатилетний парнишка, древний старикан, маглорожденный да девчонка, похожая скорее на библиотекаршу. Но ни в ком нет начальничьей жилки.

А там рукой подать до отдела магических происшествий и катастроф, а после можно и в отдел международного магического сотрудничества наведаться в гости. Да и остаться, если не прогонят. Там зарплата побольше и нет магловских изобретений в повседневщине, да и престиж опять же. Но отсутствие игрушек простецов ― самый важный пункт. Блейз Забини никогда особо не жаловал маглов, но в такие отчаянные времена, когда курс власти: любить, уважать и лелеять маглов, приходится улыбаться и делать вид, что получаешь удовольствие. Зато можно надеяться, что следующим министром станет кто-то более здравомыслящий, а Поттер перестанет задавать модные тенденции. Хорошо еще, что маглы не осведомлены о собственной популярности в колдовских кругах, а то шатались бы по Косому переулку сотни туристов, восхищенно глядящих на каждый паршивый фокус.

Блейз от души стукнул массивной печатью по документу, еще раз перечитал и удовлетворенно кивнул: идеал отчета, лучше некуда, богиня бюрократии может быть довольна.

А теперь можно и к Ханне наведаться. Лучшая хаффлпаффка на его памяти.



― Явился, ― тихо пробормотала она, ежась на прохладном октябрьском ветру и кутаясь в широкую вязаную кофту как в кокон.

Ханна стояла около входа с магловской стороны, разглядывая спешащих по своим делам людей и проносящиеся по дороге автомобили: с Ночным Рыцарем этим развалюхам никогда не сравниться. Забини появился неожиданно: ловко лавируя, вынырнул из толпы и остановился рядом.

― Добрый день, мисс Аббот.

― Скорее уж вечер, ― улыбнулась Ханна. ― Седьмой час, между прочим.

― В наших делах нельзя спешить.

И они вместе зашли в «Дырявый котел», откуда раздавались чарующие звуки бушующей техники.

К счастью, маглы не замечали бар, а потому и творящееся там безобразие тоже.



― Браво, Забини, ты просто супер-колдун! ― выдохнула Ханна.

Вид у нее был не очень: всклоченные волосы, синяк на скуле, который грозился превратиться в первосортный фингал; темнеющая полоска на шее от возомнившего себя то ли змеей, то ли удавкой шланга.

Утихомирить разошедшиеся магловские поделки оказалось непростым делом: они яростно сопротивлялись. Но восстание было жестко подавлено железной рукой Блейза Забини и его верной помощницы Ханны Аббот. И это приключение как раз можно положить в основу сценария для блокбастера под номером два, если министерство все-таки согласится снимать первый.

На улице давно стемнело, в пыльные окна «Дырявого котла» неловко, словно стесняясь, заглядывали свет уличных фонарей со стороны магловского мира и непроглядная тьма ― с внутреннего двора, где за истертыми временем кирпичами таился проход в Косой переулок.

― Услуги по зачистке помещения от неверно заколдованных магловских изобретений в данном случае бесплатны, так как в случившемся нет вины владельца помещения и, собственно, изобретений, ― произнес Блейз стандартную фразу, устраиваясь на барном табурете, ― однако я не против выпить чего-нибудь покрепче. Только не магловского.

Он с отвращением покосился на автомат для розлива, превратившийся в груду искореженного железа, из него, подобно крови из ран, вытекало пиво. Немецкое, кажется, так сказала Аббот.

― Тогда огденское, ― пожала она плечами, ныряя под стойку и доставая запыленную бутылку и пару сверкающих стаканов. На памяти Блейза такое в «Дырявом котле» впервые.

― Отмыла, ― хмыкнула Аббот, заметив его внимательный взгляд.

― Молодец.

Она улыбнулась и откупорила виски, а затем мастерски, не пролив ни капли, наполнила стаканы. Ровно наполовину: если меньше ― было бы по правилам, если больше ― походило бы на самоубийство. А середина ― идеально.

― За избавление от магловских игрушек, ― усмехнулся Блейз, салютуя стаканом.

Ханна выпила виски почти залпом ― такому таланту любой местный забулдыга позавидует.

― Спасибо, Блейз, ― хитро прищурившись, сказала она.

― Не стоит благодарности, Ханна.

Стандартный обмен любезностями прямиком из полустершихся воспоминаний о Хогвартсе: русоволосая девочка из Хаффлпаффа, постоянно опаздывающая на занятия, и мальчик из Слизерина, чья мать вышла очередной раз замуж, не пригласив на торжество собственного двенадцатилетнего сына.

― Зачем ты купила бар? ― поинтересовался Блейз, устав перебирать сотни вероятных причин.

― После развода захотелось сменить обстановку.

И что-то в ее голосе подсказывало ― дело не только в разрыве с мужем.

― А как же твоя мечта?

― Не все детские грезы сбываются, ― пожала плечами Ханна. ― Еще налить?

Он кивнул.

Ханна плеснула до краев.

А почему бы и нет, если да, подумала она позже, или Блейз, или оба, потому что обмен любезностями вмиг становится нестандартным: руки, губы, жаркое дыхание с привкусом добротного огденского и оплывшие свечи, дарящие сладостный полумрак.

И все равно ― мало.



Блейз ушел поздно ночью, а вовсе не утром, как показывают в магловских фильмах. Выскользнул из-под одеяла, собрал вещи, забыл носок и вышел из комнаты. Ханна фыркнула и открыла глаза, подивившись подобным глупостям. Подумаешь, пережили кошмарное событие, немножко уничтожили магловское наследие, чуть-чуть напились. Собственно, если исключить второй пункт, то получится история ее головокружительного романа, а затем и поспешного брака с Невиллом. Хотя если заменить «магловское» на «гербологическое», то и развод получится в эту историю уместить. Бедную канарейку Ханне так и не простили. По крайней мере, она старалась винить во всем птичку, а вовсе не себя.

Ханна вообще не любила быть в чем-то виноватой.



― Сбылась мечта Хаффлпаффки, ― резюмировала Сьюзен Боунс, не отвлекаясь от расклада. Под ее ловкими руками карты превращались в цветастое покрывало, сшитое нитями судьбы. Если бы Сьюзен или Ханна верили в судьбу, конечно. Обучение у Трелони у кого угодно отобьет третий глаз, кроме, конечно, Парвати Патил ― известной ныне гадалки, чей салон расположен в Косом переулке. Индийскими пряностями пахнет на два квартала, а клиенты идут едва ли не круглосуточно.

Сьюзен дальновидно решила не конкурировать за место под солнцем и открыла небольшой «офис», как она называет это место, в магловском Лондоне. Слева ― магазин комиксов, справа ― тату-салон, через дорогу ― зал для занятий йогой. Идеальное место для салона гадалки, обустроенного в лучших традициях представлений маглов об этом таинственном ремесле. Интерьер как в классе незабвенной Трелони, немного магии и никакого мошенничества ― и Сьюзен Боунс почти поверила в собственный дар, правда пришлось немножко поругаться с министерством, а точнее с сектором борьбы с неправомерным использованием магии. Они так и норовили выписать пару-тройку штрафов. Дело даже дошло до суда, но удачно разрешилось: благо, там остались старые друзья покойной Амелии Боунс, любимой тетушки Сьюзен. С такими связями можно хоть фейерверки из палочки пускать у Букингемского дворца ― сойдет с рук.

― Помнится, ты когда-то сохла по нему, ― подмигнула Сьюзен и быстро собрала карты.

Ханна пожала плечами:

― Мне было пятнадцать. ОД, сказки о сама-знаешь-ком и неловкие ухаживания Эрни. И Блейз.

― А еще звезды, ― подхватила Сьюзен со смехом, быстро и сноровисто тасуя колоду. ― У Синистры вы всегда работали в команде. А теперь повзрослели: ты свободна и в беде, он ― неожиданно рыцарь. Романтика.

― Совпадение. Я даже не знала, что он там работает.

― Между совпадением и судьбой очень тонкая грань, ― тоном истинной провидицы произнесла Сьюзен и аккуратно положила колоду на стол. ― Погадать?

― Нет, спасибо.



Ханна Аббот никогда не верила ни в судьбу, ни тем более в совпадения. А уж пронырливые мужичонки с редеющей шевелюрой, заколдовывающие технику, чтобы выкупить бар обратно, но много дешевле, чем он был продан, ― особенно не вызывали доверия. Потому она с удовольствием прочла отчет о задержании бывшего владельца паба «Дырявый котел» и побывала у мракоборцев, где, стоя за зеркальным стеклом, очередным заимствованием у маглов, наблюдала за допросом. Действия Томаса были классифицированы как «угрожающие жизни и здоровью» не только самой Ханны, но и посетителей, а потому и судьба у него была незавидная.

А через две недели Ханне сделали предложение, от которого нельзя отказаться. И она, конечно, сказала «да», потому что кто же еще заплатит такую сумму за чертов бар. Покупатель когда-то встретил там свою жену, с которой прожил в счастливом браке почти полвека. Ханне подобная преданность показалась необычайно милой, а Сьюзен только хихикала, мол, теперь такого не бывает.

Что думал обо всем этом Блейз Забини, неизвестно: Ханна его видела лишь однажды, да и то мельком. Встретила в атриуме министерства, он ее не заметил, она ― не стала окликать.

А потом стало не до того, потому что однажды утром Ханна увидела на подоконнике сову с массивным конвертом.



― Хоггарт! Ты отправляешься в Кент, в Мейдстоуне сошел с ума комиссионный магазин: какой-то идиот сдал кучу заколдованных предметов. Несколько маглов уже попали в больницу, поэтому возьми с собой пару стиральщиков, нужно будет подправить некоторые моменты. ― Блейз положил задание перед долговязым пареньком, которому только пару недель назад исполнилось девятнадцать, хотя на вид было сложно дать больше шестнадцати. Эван Хоггарт был одним из немногих, кто постоянно ходил в традиционных мантиях, наплевав на курс министерства и стремительно меняющуюся моду.

― Уже, сэр, ― кивнул парень и почти выбежал из кабинета, едва не сбив на своем пути стул для посетителей.

― Мелоди, ― обратился Блейз к невзрачной девушке в огромных очках с роговой оправой, ― разберись с этими отчетами и договорись с мракоборцами о Шафтсбери-авеню. Скажи, что мы тоже хотим премию за это дело.

― Молодец, Забини, быстро вживаешься в роль, ― хохотнул Септимус Блумфилд, о возрасте которого в министерстве ходили легенды, а он подливал масла в огонь, каждый раз называя не только разный год, но даже месяц и число. ― Не чета Перкинсу, да исцелит Мерлин его люмбаго.

И он хрипло захихикал. Шутки об ушедшем на пенсию Перкинсе стали его любимыми.

― Спасибо.

― А кто в Хогвартс, кстати? Ты или я? Не стоит заставлять девушку ждать, ― деловито поинтересовался Блумфилд. Отправляться на вызовы он очень не любил, предпочитая воздавать жертвы богине бюрократии.

Назвать Минерву МакГонагалл девушкой ― это за гранью добра и зла, подумал Блейз и вздохнул:

― Я.

― Тогда с меня отчеты! ― радостно воскликнул тот и придвинул к себе стопку бумаг почти в фут высотой.

А Блейз Забини в очередной раз вытащил из головы мысли о Ханне Аббот и собственном терпении, которое уже переполнилось до краев, потому что чертова хаффлпаффка продала свой паб и куда-то исчезла.



Надо признать, что замок остался точно таким же, как в памяти Блейза, хотя после событий девяносто восьмого года здесь долго все приводили в порядок, зато восстановили так, что сами основатели не отличат, где старые камни, а где ― новые. Разве что монумент из черного гранита, посвященный тем, кто погиб под стенами замка в ту роковую ночь, выбивался из воспоминаний о прежнем Хогвартсе.

Минерва МакГонагалл выглядела старше, но все еще была бодра и полна сил, но Блейза она никогда особо не жаловала, а потому встретила довольно прохладно и ознакомила с заданием: найти и обезвредить магнитофон, притащенный кем-то из учеников, выявить виновного, пожалеть пострадавших и вернуться в Лондон.
Чертова вещица, оказавшись в школе, чудесным образом обрела разум, пасть, глаза и отрасти тонкие, почти паучьи, ножки. Разумеется, решить данную проблему для нее не составило бы никакого труда, впрочем, как и для остальных преподавателей, но Блейз прекрасно понимал, почему директор обратилась в их отдел. В последнее время надзор за Хогвартсом усилился: скоро выборы нового министра, и один чиновник изо всех сил пытается показать себя деятельным джентльменом, заботясь о подрастающем поколении, чтобы обойти Шеклболта. А потому Минерва МакГонагалл взяла за правило обращаться по любому вопросу в министерство, просто чтобы потом высмеять несостоятельность отдельных чиновников, пытающихся урвать кусок пожирнее. Блейз, конечно, тоже ищет свой кусок и даже уже, пожалуй, нашел, но на кресло министра претендовать никогда не стал бы: слишком много ответственности и головной боли, а чуть что ― сделают козлом отпущения.

― Удачной охоты, ― сухо произнесла профессор МакГонагалл, давая понять, что Блейзу пора выметаться.

Спускаясь по винтовой лестнице, он дал себе час на поимку сдуревшей техники.



Собственно, на все у него ушло лишь сорок пять минут, причем пять он потратил на то, чтобы вырваться из совершенно позорной ловушки ― исчезающей ступеньки на одной из лестниц, про которую знает любой первокурсник. Зато остальное время потратилось более плодотворно: и живность изловил, и расколдовал обратно в магнитофон, и спас зазевавшегося мальчишку из Рейвенкло, который едва не утонул в коконе из магнитной ленты.

Он, как оказалось, и был виновником всего этого безобразия: полукровка, знакомый с подобными игрушками с детства, решил взять подарок родителей в школу, чтобы иногда слушать любимую музыку. Но магловские изобретения не работают в Хогвартсе, потому пришлось устроить небольшое оживление.

В общем, как всегда: все беды от глупости. Или от ума, если учесть факультет мальчишки.

Зажав под мышкой совершенно безопасный магнитофон, он повел перепуганного, но вполне здорового ребенка в больничное крыло. Нужно удостовериться, что все действительно нормально. А то с МакГонагалл станется фыркнуть и заявить, будто Блейз Забини не заботится о детях.

― Какая приятная неожиданность, ― воскликнула профессор Синистра, вывернув из-за угла. ― Мистер Забини. Неужели сама судьба привела вас в гостеприимные стены Хогвартса?

В ее голосе было столько теплоты, что он в очередной раз убедился: Аврора Синистра ― самый лучший из преподавателей Хогвартса.

― А вы решили сменить астрономию на прорицания?

Блейз улыбнулся, легонько сжав плечо надумавшего было сбежать мальчишки.

― Ну что вы! Астрономия дружна с астрологией, а там и до прорицаний рукой подать. Между предметами, знаете ли, очень тонкая грань. Все в мире взаимосвязано, мистер Забини, особенно ― судьбы. ― И она погрозила пальцем насупившемуся рейвенкловцу, а затем пошла дальше, что-то мурлыча себе под нос.

Отворив дверь больничного и крыла и пропустив вперед мальчишку, чтобы не исчез, Блейз огляделся: несколько кроватей заняты, одна ― огорожена ширмами. Целителя ― нет.

― Мадам Помфри? ― воскликнул он, неуверенный, впрочем, что она до сих пор работает здесь.

― На пенсии, ― ответил мальчишка. ― Теперь…

― Теперь здесь я, Забини. Какое совпадение, что ты тоже оказался в Хогвартсе.

― Или судьба, ― откликнулся Блейз. ― Ты все-таки исполнила свою мечту.

― Вообще-то я хотела быть помощницей мадам Помфри, но так, наверное, даже лучше. ― И она улыбнулась.

Лучше и правильнее, подумал он. До краев, потому что половина ― не для нее.




Небо было темным, звезды ― яркими, Блейз ― очень хотел спать, и занятие по Астрономии быстро растеряло свою привлекательность. Вечером он побывал на первой в жизни тренировке по квиддичу и вымотался так, что едва доплелся до башни Астрономии, даже опоздал на несколько минут. А профессор Синистра, как назло, уже успела разбить учеников на пары.

― Будете с кем-нибудь третьим, ― мягко улыбнулась она, ― мистер…

― Забини.

В этот момент дверь на площадку с грохотом распахнулась, и в проеме показалась испуганная девчонка в форме Хаффлпаффа, если он верно разглядел в темноте.

― Простите-простите-простите, ― залепетала она, сжимая ручки от большой школьной сумки.

«Почти как у Грейнджер», ― усмехнулся Блейз.

― Все в порядке, милая, ― кивнула Синистра. ― У меня есть еще один комплект астрономических карт и пара для вас, чтобы вы не выполняли задание в одиночку. Мистер Забини, пожалуйста, подойдите.

Он бы, конечно, предпочел работать с Малфоем, или Дафной, или еще кем-нибудь, но раз преподаватель велит ― придется подчиниться.

«Кажется, ее зовут Ханна», ― подумал он, разглядывая светлые волосы, заплетенные в две косички. Как будто одной ей ― мало.