Первое, что я выяснил, работая в аврорате — никогда, ни при каких обстоятельствах! — не ставить на одно задание бывших любовников. Они будут убивать друг друга взглядами, а отрикошетить может в любого. Например, в меня. С моей-то кармой. Второй шрам на лбу не придаст мне очарования.

Терри Бут заболел и в экстренном порядке пришлось искать ему замену. Вариантов было не так уж и много. Я решил, что спустя столько времени, когда страсти утихли, эти двое смогут вместе работать, но как же я ошибся! Даже на всякий случай выставил перед собой щит. Эти двое себя не контролируют. Метают взгляды-молнии друг в друга, и, чувствует моя задница, скоро одна прилетит в мою сторону. Молчу минут десять, слушая, как они выясняют, кто же виноват в расставании. А я — на минуточку! — глава аврората, должен вводить их в курс расследования. Даже Кричер смотрит на меня с большим теплом, чем Гермиона и Драко друг на друга.

Аврорат не так давно переехал в новое здание, и не думаю, что Люциус Малфой выделит хоть галлеон на реставрацию, после того как его сын в припадке сравняет сооружение с землей. Значит, нужно выбирать либо Драко, либо Гермиону. Больше никогда не поставлю их в одну команду. В прошлый раз, спустя пару месяцев после расставания, они сожгли гардины в моем старом кабинете, а Драко так хлопнул дверью на прощание, что заклинил замок и даже с магией через раз открывался. Жизнь меня ничему не учит. А у меня такой чудесный новый кабинет.

Возле камина стоит небольшая, но красивая елка со съедобными игрушками. Огоньки гирлянды мерцают всеми цветами радуги, а с полотка на нее падает снег. Санта-Клаус, чем-то похожий на Дамблдора, распевает каждый час песенку и рассыпает вокруг себя конфеты. Даже в самых смелых детских мечтах я не мог себе такого вообразить.

— Кхм-кхм… — привлекаю внимание коллег.

Они удивленно смотрят на меня, будто спрашивая, какого дементора я забыл в собственном кабинете.

— Гарри?

— Мне кажется, что мы немного отвлеклись, — осторожно начинаю я. — Может быть, обсудим дело? Преступники на Рождество, как и мы, отдыхать не будут.

— Я не буду дежурить в Рождество, Поттер. У меня планы.

Выдыхаю. Трижды. И не успеваю ответить Малфою, как это делает Гермиона:

— Обещал папочке провести с ним этот день?

— Тебе никогда не нравился мой отец! Что сложно с ним было общаться без сарказма?

— Он пытался меня отравить!

Закрываю лицо руками и мечтаю, чтобы подо мной провалился пол, и я оказался в аду. Только бы эти двое прекратили выяснять отношения! А в аду, к примеру, с Волдемортом в шахматы сыграть можно, — и то безопасней будет.

— Ты сама взяла его любимую чашку! Никому нельзя ее брать. Даже маме. Конечно, она под заклинанием.

— Вы ненормальные.

— А может это ты слишком нормальная?

— Хватит! — для убедительности бью кулаком по столу — как же больно! — и продолжаю: — Вы взрослые люди, а ведете себя, как маленькие дети. У нас важный рабочий момент. Может быть, для разнообразия поработаем?

— Слушаемся, Поттер, — Драко кривит губы в усмешке, но в глазах вижу благодарность. Он никогда не может переспорить Гермиону, хотя каждый раз пытается снова и снова.

— Прости, Гарри, — Гермиона виновато смотрит на меня. — Но ты сам виноват в том, что создал такую конфликтную обстановку.

Пропускаю ее слова мимо ушей и переключаюсь на работу:

— Наш человек узнал, что накануне Рождества, когда все будут спешить домой к родным, преступники планируют ограбить Гринготтс. Если у нас, на тот момент еще даже не выпускников Хогвартса, получилось пробраться так далеко, то что говорить о банде, что уже обчистила три банка?

— А Поттер, по привычке, не может не вспомнить, как был молод и хорош, — Малфой растягивает слова, а я на секунду жалею, что не позволил им с Гермионой убить друг друга.

— Не напомнишь, что ты в этот момент делал? — слова слетают с губ Гермионы до того, как она успевает зажать рот руками. — Я не это хотела сказать, Драко.

Малфой в аврорской мантии вытягивается, но все равно выглядит так, словно на него давит небо и проблемы всего мира в придачу. И если бы он сейчас кинул в Гермиону заклинание, то я бы записал это в протокол как самозащиту. Но он берет себя в руки — как мне кажется, — и, поворачиваясь ко мне, говорит:

— Операцию проводим в процессе или после того, как они вычистят ячейки?

— Считаю, что мы можем заманить их в ловушку. Они купили у нашего человека на Дрянной Аллее схему банка, заранее измененную нами. Также они получили всю необходимую информацию от гоблина, которого неделю назад выгнали с позором. Читали в «Пророке»? — они кивают, а я продолжаю: — Немного зелья, и он нам все рассказал. Обычная история: обиженный сотрудник мечтает отомстить.

— Они идут за чем-то конкретным или утянут, что смогут достать? — Гермиона, как приличная ученица, делает пометки на пергаменте, параллельно рисуя какую-то схему — мне не видно, но надеюсь, что это не план убийства Малфоя. Он все же бывает полезным.

— Есть подозрение, что предыдущие три ограбления были прикрытием, и то, что они ищут, скрыто в Гринготтсе, — потираю переносицу. — У меня есть идея, но слишком мало времени на ее исполнение.

— Удиви нас, Поттер.

— Кто из вас двоих знаком с гомункулусовыми чарами? Очевидно, что я знаю только название, и то — сомневаюсь в правильности произношения, — признавать свое незнание не самая приятная вещь, а вот Драко и Гермиона синхронно поднимают руки. Кажется, это синдром отличника?

— Правильно ли я понимаю, Гарри? — Гермиона хмурится. — Ты хочешь, чтобы мы создали новую карту? Гоблины никогда нам этого не позволят. Удивляюсь, что они вообще согласны на проведение операции в банке.

— У них передо мной должок, — обдумываю мысль, но все же говорю: — Ладно, несколько.

— Так-так, мистер Поттер, — Малфой оживляется, — я заинтригован.

— Не сегодня, Драко. Нам не нужна карта всего банка, только определенного куска.

— И у нас есть разрешение на это? — Гермиона с подозрением смотрела на меня.

— Не совсем. Но это вопрос времени.

— А времени нет, — бурчит Малфой. Я поворачиваюсь к нему, и он продолжает: — Это твои слова! Ты начинаешь и заканчиваешь летучку ими каждое утро! А еще говоришь, что я тебя не слушаю.

— Завтра утром отправимся в банк, — собираю разбросанные пергаменты со стола в папку. — Мы с Гермионой пойдем снимать деньги на подарок моей жене, а ты, Драко, забирать что-нибудь из семейного сейфа. Так мы вызовем меньше подозрения. Встречаемся в семь утра в маггловской кофейне за Косой Аллеей, там я расскажу план действий.

— Тогда до завтра, Гарри.

— Малфой, постарайся не опоздать, как обычно.

— Ты же знаешь, что этого я обещать не могу.

— Подарю будильник, — пытаюсь скрыть улыбку. — Со своим голосом.

— Нельзя так любить себя, Поттер, — бросает Малфой, уже стоя в дверях. — До завтра.

— Вы перестанете ругаться однажды? — аккуратно интересуюсь у Гермионы, как только он уходит.

— Возможно, — она задумчиво пожимает плечами и, поцеловав меня в щеку на прощание, выходит вслед за Малфоем.

Я подхожу к окну, нужно выдохнуть и запустить немного холода в прогретый ненавистью кабинет. В последний раз вызываю их на одно задание. Серьёзно, жизнь дороже.

С неба большими, красивыми хлопьями летит снег — хоть в чем-то «Пророк» не наврал. Меня переполнеи надежда, что я сдержу обещание, данное сыну за завтраком — научить его управлять метлой в снегопад. Ему, как-никак, скоро в Хогвартс. Через пять лет, правда, но ведь время так бежит...

Цепляюсь взглядом за Малфоя, вышедшего из здания и поднимающего голову к небу. С моего места видно, как он открывает рот, — как я когда-то в детстве! — пытаясь попробовать снег на вкус. В нескольких метрах от него замечаю и Гермиону: она натягивает перчатки, делает снежок и попадает прямиком в затылок Драко. Стону сквозь зубы, устало прикрывая глаза ладонью. Точно убьют друг друга, а мне потом пиши отчет об происшествии во дворе аврората. Малфой стряхивает снег с волос и оборачивается. До меня долетает его, на удивление абсолютно спокойный, голос:

— Ставлю сто галлеонов, Гермиона, на то, что ты вместо снежка представляла любимую вазу моей мамы.

— Она ужасная, Малфой. Ваза, а не твоя мама. Нарцисса прекрасная женщина. Но ее не будет в моем доме! — Гермиона издает короткий вздох, понимая, что снова оговорилась, и еще раз уточняет: — Вазы, а не твоей мамы. Нарцисса приходит на чай по субботам.

Драко наклоняется, лепит идеальный шар и кидает им в Гермиону. Отличный бросок. Прямо в лицо.

— Ты! — вижу, как Гермиона отбрасывает сумку с вещами в сторону и лепит еще один снежок. — Берегись, Малфой!

Драко уворачивается и белый снаряд пролетает над головой, а его, напротив, попадает прямо в цель — в бывшую. Они бросаются снежками так долго и азартно, что в какой-то момент я перестаю понимать: превратилось ли это уже в игру или все еще остаётся обоюдной попыткой убийства?

— Хватит, — Малфой поднимает руки. — Хватит сражаться, Гермиона.

— Это какой-то слизеринский обманный ход? — щурится она, раскрасневшаяся и растрепанная, словно третьекурсница, а не одна из лучших авророк своего времени.

— Ты же знаешь меня, — Драко медленно движется в ее сторону.

— Вот именно!

Драко в два больших шага преодолевает разделяющее их расстояние и — ну то бы мог подумать, правда? — валит Гермиону в сугроб. Действительно, доверять слизеринцу — опасно. Хотя, разумеется, эта ситуация не сравнится со множеством прошлых прецедентов.

Пока Гермиона и Драко помалу превращаются в большой снежный ком, я вызываю домовика. Прежде чем закрыть окно, я вижу, что Драко одерживает победу — сжимает руки Гермионы у нее над головой, наклоняется и целует ее.

— Наконец-то, — выдыхаю. — Только нервы себе и окружающим трепали. Эх... Придется таки покупать Джинни ту метлу... Эх, Гермиона, а я ведь делал ставку, что именно ты сделаешь первый шаг…

Левитируя перед собой три кружки с какао, спешу во двор аврората — не хватало, чтобы еще и они заболели. Совсем некому будет работать! Взмахом палочки открываю перед собой дверь и, словно в замедленной съемке, вижу, как чашки коварно упархивают в сторону, а вот мне достается — плотно слепленный снежок прилетает прямиком в лицо, сбивая очки на землю.

Застывшие всего на миг, Драко и Гермиона переглядываются и начинают хохотать. Кое-как отряхнувшись и даже отплевавшись от, похоже, вездесущего снега, я принимаюсь смеяться вместе с ними. Нелепая, конечно, ситуация, но не орать же на них! Возвращаю очки на положенное им место, и, ухватив собственную чашку с какао, подхожу к ребятам поближе.

— Может, слепим снеговика? — внезапно выпаливает Гермиона, грея руки о чашку. — Все вместе?

— Только выпейте какао, до дна, так сказать, — театрально ворчу я, пряча ухмылку. — Там бодроперцовое зелье, а то не хватало, чтобы еще и вы заболели.