В мире волшебников начинают происходить странные вещи, приводящие к череде катастроф и разрушению магии. И когда в Мидгарде появляется Локи, жизнь Розы Уизли летит кувырком. Причём в самом буквальном смысле.
Написано специально для WTF HP Cross Time 2021 на ЗФБ-2021.
Этот фест придуман в самых лучших упоротых традициях наших сайтов (да, если кто еще не знает, встречайте новичка: МарвелSфан) с одной единственной целью — получить фан в процессе и вдохновить других на творчество. UPD. Фест подарил нам множество увлекательных и неожиданных работ, которые никогда бы не родились при иных обстоятельствах. И у нас уже есть итоги. Первое место разделяют Хогс и
После войны Долохов хотел спать, есть и трахаться. В общем всё то, что во время войны он не делал: спать было некогда, есть он не успевал, а про секс и говорить нечего, Тёмный Лорд бдил их целомудрие, будто они были девицами на выданье, а не террористами с пожизненными сроками. Долохов особенно не страдал, если быть честным: он иногда успевал прикорнуть на диване в ожидании нового бессмысленного, но обязательно кровавого задания, перехватывал бутерброды у малфоевских эльфов, а желание развратного характера сублимировал в агрессию.
Трахать в рядах Пожирателей было некого — Белла полетела кукухой и могла отгрызть член в порыве страсти (это интересной подробностью делились Корбан и Родольфус в разные периоды времени), Алекто была скорее похожа на подержанную мочалку, а не на женщину, а Нарцисса была слишком холодной и напоминала снулую рыбу. Долохов уже начал заглядываться на Яксли: сзади тот вполне напоминал бабу и всё ещё был хорош, будто конфетка. Но это так, скорее в шутку, чем серьёзно. Сперматоксикоз у него прошёл давным-давно, а эта жажда могла подождать. Вот Долохов и ждал.
Дождался конца всего.
Так вот. После войны он хотел три вещи. И все их получил — отоспался как следует, наелся до отвала и хорошо провёл время с лёгкой на передок ведьмой, которая после пары недель ежедневного секса послала ему воздушный поцелуй и испарилась, будто её и не было. Долохов особенно не скучал и совсем не злился: у него всегда так с женщинами выходило. Он был слишком легкомысленным. Хороший любовник, но плохой муж. Наверное, поэтому и не женился — некогда, не на ком, да и желающих особенно не было.
«Старею!» — подумал со злым весельем, — «Скоро захочу жену, домик в лесу и троих детишек». Пока не хотел и на том спасибо.
Помимо базовых желаний остались духовные. Долохов не особенно страдал, когда ряды Пожирателей Смерти редели. Кто-то умер в рейде, кто-то совершил самоубийство, кто-то умер в битве за Хогвартс. Жалкую горстку оставшихся отправили обратно в Азкабан, некоторых — в Мунго на принудительное лечение. Это у кого родня была побогаче. Всё-таки коррупция, взяточничество и кумовство за раз искоренить было нельзя, это была долгая и кропотливая работа. Всё это чистокровное дерьмо процветало не одно столетие и не одно столетие надо было это разрушать. Долохов мог только удачи пожелать тем, кто с этой дрянью маялся.
Он был в числе тех, кого нельзя было посадить, убить или отправить лечиться. Российское Министерство Магии встало на дыбы, отправила кучу переговорщиков и потребовало немедленной депортации, чтобы разбираться с преступником на его Родине. Британское Министерство отказало, но и избавиться не могло — международный конфликт, всякое такое. Так что Долохов получил пока что домашний арест, кучу мракоборцев в качестве почётного эскорта и лишился палочки. Знал — временно. Родня бы его из-под земли достала. Уже небось диверсию готовила и не одну.
У Яксли всё было ещё проще. Его имущество вроде как арестовали, самого отправили под стражу, а потом поползло — был под империо, шантажировали, давайте ещё пару тысяч… И так далее, и тому подобное. Он оклемался быстро и вышел под честное слово магглов больше не убивать. Управленцев осталось мало, а хороших — и того меньше. А Яксли был очень хорошим политиком.
И, признаться, другом. Другом он был замечательным, хоть Долохов ему никогда этого не говорил. Не умел.
Когда-то Яксли был его учеником. Долохов учил его пытать людей, пить водку, клеить тёлочек и уметь за себя постоять не только словами, но и кулаками. Выучил на свою голову. Породил чудовище, которое могло сидеть на званых ужинах с высокомерным ебальником и поддерживать любой светский разговор, а ночь коротать в прокисшем от перегара и дешевизны маггловском кабаке с чекушкой водки и вяленой рыбой, которую обязательно надо есть руками, чтобы было вкуснее.
— Я рад, что ты жив.
Это всё, на что Долохова хватило, когда Яксли ввалился к нему в квартиру после того, как его отпустили. Небритый, воняющий усталостью и тоской, растрёпанный и потрёпанный соответственно, он шлёпнулся на пол мешком картошки и валялся до тех пор, пока Долохов, вздохнув, не согнал с колен вызванную проститутку, которую ему обеспечили за хорошую взятку следящему мракоборцу и не принялся отпаивать его огневиски. Напоил, накормил, вымыл, даже помог побриться — Яксли морщился, шипел, что это по-пидорски, но терпел опасную бритву прямо у горла. Долохов мог убить его в любой момент, но никогда бы не стал.
— Так ты и есть пидор, — ржал он беззлобно. Яксли закатывал глаза.
Долохов всё это делал руками, чувствуя, что отвык. Сначала в Азкабане отвык от палочки, потом привык снова, и к пыточным, и к повседневным заклинаниям, теперь настало время отвыкать.
Через полгода он сбежал. Дождался, пока Яксли залижет все свои раны, начнёт потрошить свои официальные счета, и, в два счёта расправившись с дежурными мракоборцами — их было трое, Долохов один и без палочки — сделал ноги. Корбан нашёл его на могиле Тома.
Настоящей могилы у Тома не было. Хоронить просто-напросто было нечего и некого, но Долохов думал, что это не по-людски — забывать и выбрасывать, словно не было. Могила у всякого гада должна быть. Том заслужил последний приют, кем бы он по итогу не стал и в какую тварь не превратился. Когда-то — очень, очень давно, настолько, что и вспомнить было не только трудно, но и смешно, будто было в прошлой жизни — они были друзьями.
— Я могу тебя сейчас сдать и получить оправдательный приговор. Ещё и в должности восстановят.
— Иди нахуй, Яксли.
Корбан встал рядом, плечом к плечу. Как и всегда. Долохов посмотрел на него краем глаза и сдержал желание толкнуть на землю, чтобы как следует извалять в пыли: гладко выбритый, до синевы, в пижонском костюме, одетый с иголочки, Яксли щерился идеально белозубым ртом — платил огромные деньги, чтобы вернуть упущенное здоровье. Отбелить зубы, починить желудок, исправить кожу, остановить выпадение волос, залечить едва зажившие переломы, ноющие на погоду.
— Помянуть пришёл?
Долохов проигнорировал язвительную подначку. Это говорило уязвлённое самолюбие и что-то около ненависти. Яксли Тому другом никогда не был, разница в возрасте была огромная, он пришёл слишком поздно. Так что он хоронил лишь диктатора и деспота, который когда-то знатно испортил ему жизнь. И попортил порядочное количество крови — как минимум, Тому досталась Белла. Яксли достались проблемы и Долохов, но он не жаловался. То ли повзрослел, то ли просто смирился.
Страшно хотелось курить и домой. Ну и дать Яксли профилактическую затрещину, чтобы языком молол поменьше.
— Мы проиграли.
Яксли запрокинул голову, сощурился, глядя на солнце — жёлтый краешек, будто омлет, выглянул из-за чёрной сковородочной тучи. Беспечно пожал плечами. Ему было за сорок, а напоминал мальчишку.
— Или победили. Я предпочитаю второе.
Они помолчали.
— Я уеду в Россию, — наконец признался Долохов со скрипом, натужно, будто говорил о чём-то постыдном. Будто бежал с поля боя. Будто бросал Яксли одного. В конце концов, их осталось всего двое. Или правильнее сказать — они остались вдвоём.
— Очень хорошо, — неожиданно одобрил Корбан, хотя раньше закатил бы истерику, мол, на кого ты меня бросаешь, родненький, — это правильно. Там тебя пасти не будут и Азкабан точно не грозит. И семья. Да и вообще… — он запнулся.
Долохов плотно сжал губы, чтобы не выдать достоебучее «соболезную». У самого Яксли никого не осталось, только он. К нему же он полз всегда, когда было плохо. И когда была нужна помощь.
— Поехали со мной, — предложил Долохов. Он чувствовал, что должен это сказать, но знал, что Корбан откажется.
Яксли взглянул на него по-кукольному красивыми глазами — ярко-голубыми, будто летнее небо, весёлыми, лукавыми.
— Я лучше приеду на твой день рождения. Накормишь меня студнем.
Долохов улыбнулся.
— Обязательно.
Они закурили. Одну сигарету на двоих. После войны Долохов хотел остаться живым. И с Яксли под мышкой желательно. Всё, слава Богу, исполнилось.
Автор данной публикации: liset
Евгения. Старшекурсник.
Факультет: Слизерин.
В фандоме: с 2015 года
На сайте с 18.05.19.
Публикаций 76,
отзывов 45.
Последний раз волшебник замечен в Хогсе: 7.02.23
Антон небрежно корябает ножом по стволу какой-то старой шуршащей липы, сосредоточенно сдирая острым краем жесткую кору и вырезая собственные инициалы. Интересно, а ножом бить больно?
После победы над Темным лордом всё изменилось. Включая тех, кто рядом с тобой. И теперь новое зло в стенах Хогвартса способно разрушить жизнь любого, будь то герой или бывший Пожиратель смерти... И вот ты рассыпаешься на осколки, порой причиняя боль даже самому себе.
Уникальные в своем роде описания фильмов и книг из серии Поттерианы.
Раздел, где вы найдете все о приключениях героев на страницах книг и экранах кино.
Мнения поклонников и критиков о франшизе, обсуждения и рассуждения фанатов
Биографии всех персонажей серии. Их судьбы, пережитые приключения, родственные связи и многое другое из жизни героев.
Фотографии персонажей и рисунки от именитых артеров
Библиотека 
Кубок Хогса 2020 
