Каждая история имеет свое начало. Моя история началась одним совершенно обычным августовским утром, когда я проснулась в теле своей дочери. Казалось бы, что тут необычного? Ведь я уже столько лет живу в магическом мире, что должна была привыкнуть к подобным вещам, и это, наверное, очередная шутка из магазина мужа. Но, услышав свой собственный крик из своей комнаты, я поспешила туда.
Роза, судя по всему, находившаяся в моем теле, стояла возле зеркала, по моим — ее! — щекам текли слезы. Я тут же кинулась к дочери и обняла. Было довольно-таки странно обнимать саму себя. Поглаживая дочь по голове, я пыталась понять, что же произошло. Но главное, что дома, кроме нас с Розой, никого не было, Рон вчера вечером уехал в командировку, а Хьюго был у Молли.
Мы с Розой опустились на ковер и кровати, я успокаивающе гладила ее по волосам, и говорила, что обязательно что-то придумаю. Когда Роза более-менее успокоилась, она подняла на меня мои же заплаканные глаза, и сказала:
— Это я во всем виновата, — она всхлипнула. — Обещай, что не будешь кричать?
— Я постараюсь, — заверила ее я.
— Я хотела усовершенствовать оборотное зелье, — Роза размазывала слезы по щекам. — Хотела, чтобы оно имело большую длительность.
— При чем здесь это?
— Я… я… вчера проводила эксперимент! Все проверила. Правда-правда, — быстро заговорила Роза. — Не должно было случиться никакой ошибки! Я несколько раз проверяла.
— Ты решила поэкспериментировать на себе? Роза Уизли, это было очень глупо с твоей стороны!
— Прости, мам, — она виновато опустила глаза. — Я использовала твой волос, как и в обычном оборотном, но я не знаю, почему все вышло не так… Что же теперь делать?
— Для начала нужно успокоиться — и тебе, и мне. В душ, потом завтрак, а потом я что-нибудь придумаю, — заверила я дочь, поднимаясь с пола.
Я по привычке направилась в свою ванную, когда меня остановил мой собственный голос:
— Мам, тебе лучше воспользоваться моей ванной. Там ты найдешь все, что нужно.
— Ах, да! — я развернулась к выходу из собственной комнаты и вернулась в комнату Розы.

***

Намазывая тосты джемом, я пыталась осмыслить происшедшее. Я в теле дочери. Мерлин, да за что мне это? Стараясь внешне соблюдать спокойствие, я ощущала дичайшую нервозность и просто не знала, что делать. Происходящее казалось полным абсурдом! Я глубоко вдохнула и поставила чайник на плиту.
— Мам? — позвал меня мой же голос. Я обернулась.
— Завтрак готов, садись, — я махнула рукой в сторону кухонного стола.
— Я не знала, что так выйдет.
— Потом поговорим, Роза.
Завтрак прошел в напряжении. Я злилась на Розу за то, что она не спросила моего мнения, работая над экспериментом. Ведь таких катастрофических последствий можно было избежать! Роза всегда была умным ребенком, но эта история… И так некстати вспомнились мои собственные приключения с оборотным зельем на втором курсе.
Закончив с завтраком, мы с Розой поднялись в ее комнату, чтобы посмотреть все ее расчеты и узнать где она допустила ошибку. В поисках ответа на волнующий вопрос, мы пропустили и обед, и ужин, но, несмотря на это, причины, так изменившей оборотное зелье, мы не нашли.
— Мам? — кусая губу, обратилась ко мне дочь.
— Ммм…? — протянула я, перечитывая ее отчеты о работе.
— Что нам делать? В воскресенье я должна буду отправить в Хогвартс.
— А что сегодня?
— Сегодня четверг, мам, — накручивая волосы на палец, ответила Роза.
— Мы что-то придумаем, — пообещала я.

***

К вечеру субботы я отчаялась найти хоть какой-то выход из положения. Роза держалась лучше, и понемногу мы стали привыкать к тому, в какой ситуации оказались. Понимая, что вернуться в наши тела в ближайшее время нам не удастся, я приняла нелегкое решение.
— Роза? — я заглянула в комнату дочери. Та лежала на кровати и читала книгу.
— Да, мам, — она отложила том в сторону, я присела рядом.
— Не верю, что говорю это, но нам нужно поменяться местами, — Роза в недоумении посмотрела на меня. — Ты станешь мной — нам как раз на руку то, что я сейчас работаю дома. А я с Хьюго поеду в Хогвартс. До тех пор, пока мы не решим эту проблему.
— Но мы же не знаем, как живет каждая из нас…
— У нас впереди вся ночь, — пожала плечами я.
— Мам? А мы сможем? — кусая губу, спросила Роза.
— Мы постараемся! — заверила ее я.

***

Собирая вещи в Хогвартс, я испытывала смешанные чувства. Нет, правда. Свой седьмой курс я провела, скитаясь по лесам, а сейчас у меня есть возможность вернуться в Хогвартс — на тот этап, с которого я его покинула. Как будто бы начать все заново.
В том, что мы с Розой поменялись телами, были, конечно, и свои плюсы: мы наконец-то смогли нормально поговорить и рассказать друг другу почти все секреты. Только ради этого стоило вытерпеть последствия ошибки в расчетах.
Было странно ехать в Хогвартс одной. Хотя, наверное, самым странным было то, что лучшим другом Розы был Скорпиус Малфой. И я не знала, что мне делать, чтобы он ничего не заподозрил.
Стоя на платформе девять и три четверти, я жутко нервничала! Было так странно слышать наставления от собственной дочери в своем же обличии. Хьюго появился на платформе вместе с Альбусом, и сразу же направился занимать пустое купе.
— Мам, иди. — Роза обняла меня. — Все будет хорошо, ты справишься!
— Если что, сразу пиши мне!
— Хорошо, — она натянуто улыбнулась мне, и я ответила дочери такой же улыбкой.
— Да, все будет хорошо.

***

«Садись в вагон с Скорпиусом, это обязательно, мам. И помни, что вы старосты», — звучали в голове слова дочери, пока я пыталась найти Малфоя-младшего. Он, как ни странно, обнаружился в вагоне для старост, который был последним в составе.
— Привет, Роза, — он обнял меня.
— Привет! — я обняла парня в ответ.
— Как дела?
— Все нормально, я же писала тебе, — садясь напротив него, ответила я.
— Ах, ну да! Как работа над зельем?
— Пока стоит на месте, — хмурясь, ответила я, и разочарованно вздохнула: Скорпиус знал, а я, мать Розы, нет. — Как ты?
— Как всегда, лучше всех, — он выдавил из себя улыбку. — Родители развелись.
— Мне очень жаль, — почти искренне ответила я.
— Да, ладно тебе, Роза, — он махнул рукой. — Ты же сама знаешь, что в последнее время они постоянно ссорились, и…
— Все наладится, — я накрыла его руку своей.
— Спасибо, — он улыбнулся мне.
Было странно видеть улыбку на его лице, но я тут же напомнила себе, что передо мной другой Малфой.
— У меня для тебя новость!
— Какая? — осторожно спросила я.
— Папа просил не говорить никому, но тебе можно! — он заговорщицки мне подмигнул. — Он будет… — тут он сделал театральную паузу, а я внутри вся напряглась. — …преподавать у нас Зельеварение!
От шока я лишилась дара речи. Мерлин, чем же я так разгневала тебя? Всю жизнь просто мечтала о том, чтобы Малфой был моим преподавателем! Кажется, о спокойной жизни в Хогвартсе можно было забыть. С завтрашнего дня начинался мой персональный ад.

Было странно вернуться в Хогвартс в качестве преподавателя. Я шел по знакомым с детства дорогам, и меня переполняло счастье от мысли, что я наконец-то дома. Драко Малфой всегда считал Хогвартс своим домой, и плевать на то, что никогда не признавал этого вслух. Я был молод и глуп, а сейчас у меня за плечами груз прожитых лет…
Было странно возвращаться сюда спустя годы, пройдя войну, избежав Азкабана. Я чувствовал себя молодым и свободным. Хоть по меркам магического мира мой возраст считался самым расцветом сил, но все равно пережитое в юности тяготило меня. А теперь я действительно был свободен. Развод с Асторией наконец-то был оформлен, и я был несказанно этому рад.
Когда Минерва Макгонагалл предложила мне занять место умершего Слагхорна, я не задумываясь, согласился. И не только потому, что хотел вернуться в Хогвартс: еще хотелось чаще видеться с сыном, с которым я никогда не был особенно близок. Хотя нет, была еще одна причина: Астория продолжает жить в нашем поместье, а я не хочу с ней пересекаться.
В Большом Зале я сел на место, которое во время моего ученичества занимал крестный. Это придало мне какой-то уверенности — будто все идет правильно, будто он рядом. Прошло столько лет, но не было ни дня, чтобы я не вспомнил о нем. Северус был один из немногих, кого я пускал в свою душу.
Директор Макгонагалл произносила приветственную речь, а я рассматривал своих будущих учеников. За слизеринским столом было много знакомых лиц — дети моих бывших сокурсников; среди хаффлпафцев я узнал только дочку Лонгботтома. Зато среди гриффиндорцев были только лица из моего прошлого, младшие Поттеры и Уизли-младший, которые о чем-то оживленно спорили. За столом Рейвенкло в компании Розы Уизли сидел мой сын. Не могу сказать, что счастлив от того, что мой сын общается с этой девочкой, но я счастлив, что у него — в отличие от меня — есть друзья.
Когда семь лет назад филин принес письмо от Скорпиуса, в котором было только одно слово: «Рейвенкло», я был счастлив. Я не хотел, чтобы мой сын участвовал в войне красных и зеленых.

***

Первое мое занятие проходило у седьмого курса Рейвенкло. Я основательно подготовился к нему, так как не хотел упасть лицом в грязь перед сыном. Теоретическая часть занятия прошла вполне спокойно, что не могло не радовать меня. Но вот когда студенты приступили к практической части занятия, случился небольшой конфуз.
Роза Уизли была вылитая мать — пусть внешне она унаследовала родовые черты Уизли, но вот что касается характера… Ее вечно поднятая рука и желание всем подсказать, раздражали невероятно, и я, кажется, понимаю, за что ее мать так не любил Северус. Я все ощутил сам. Когда все студенты приступили к практике, Роза встала в пару со Скорпиусом, и я вполне нормально к этому отнесся. Но вот когда она принялась чуть ли не каждую секунду подсказывать дочери Лонгботтома — у них это семейное, что ли?! — я не выдержал:
— Мисс Уизли, я предупреждал, что не потерплю на своих уроках непослушания! — рявкнул я, стоя за спиной девушки. — Взыскание сегодня вечером.
Да уж, получилось в лучшей снейповской манере — я даже мысленно поаплодировал себе. Девушка виновато понурилась, а я почувствовал на себе сердитый взгляд сына. Прости, Скорпиус, но сейчас я не твой отец, а преподаватель.

***

Я никогда не бывала на взысканиях. НИКОГДА! Слезы обиды жгли глаза, когда я услышала тихий шепот Скорпиуса:
— Не расстраивайся, Роза. Он просто зарабатывает авторитет среди учеников.
Я слабо улыбнулась ему в знак благодарности.
Возвращение в Хогвартс было странным. Странно было снова попасть в гостиную Рейвенкло. Радовал лишь тот факт, что Роза была старостой, и у меня была отдельная комната.
За то недолгое время, что я успела пообщаться с Скорпиусом, я прониклась к нему симпатией. Он не был похож на отца, но и характер Астории он не унаследовал. Он был собой, и мне это в нем нравилось. И кажется, в отличие от своего отца, — ему абсолютно плевать на то, что он Малфой.
И кстати о Малфое-старшем. Он был похож на Снейпа даже больше, чем ему бы этого хотелось. Он так же кружил по классу и донимал Алису Лонгботтом едкими замечаниями.
Спускаясь вечером в подземелья, я чувствовала, как дрожат мои колени. На негнущихся ногах я дошла до дверей и постучала. Услышав холодное: «Войдите», я вошла в кабинет. На первой парте горой стояли грязные котлы. Я замерла на пороге и мысленно застонала: Малфой решил придерживаться старого проверенного снейповского метода.
— Ну же, мисс Уизли, смелее! Работа не ждет, — усмехнулся он и продолжил: — Вы должны очистить все эти котлы. Без магии.
— Хорошо, сэр, — как можно вежливее выдавила я.
Применив к рукам защищающее заклинание, я принялась за работу. То, что Малфой был в дурном настроении, было видно невооруженным глазом. И за это придется расплачиваться мне. Через несколько долгих минут он нарушил наше молчание:
— Знаете, в чем ваша проблема, мисс Уизли? — сложив руки на груди, поинтересовался он.
— Нет, сэр, — честно ответила я и скривилась: совсем не хотелось быть вежливой с Малфоем.
— Вы слишком похожи на мать, — торжественно сказал он, а я в недоумении посмотрела на него. — Вы так же, как и она, пытаетесь помочь несчастным студентам, которых терроризирует грозный профессор Зельеварения, — он издал звук, похожий на смешок.
— Что плохого в этом, сэээр? — скрипя зубами, спросила я, пытаясь убедить себя, что не стоит проклинать профессора в первый же учебный день.
— Сейчас в вас говорят гриффиндорские гены, мисс Уизли, — произнося мою фамилию, он скривился. — Я был удивлен, узнав, что вы не в Гриффиндоре. С вашими-то родителями!
— Маме шляпа предлагала пойти в Рейвенкло, — прошипела я и яростно начала оттирать грязь от котла, чтобы поскорее уйти отсюда.
— Как интересно, — протянул Малфой и вернулся к проверке каких-то работ.

***

Я не знаю, почему сорвался на Розе Уизли. Возможно причина в том, что она слишком похожа на мать, и мне это не нравится. Я понимал, что своим желанием всем помочь и всех спасти она напоминает Грейнджер с ее проектом Г.А.В.Н.Э. и мои школьные годы, о которых я мечтаю забыть.
От раздумий о прошлом меня отвлек стук в дверь. На пороге стоял Скорпиус.
— Привет, пап, — неуверенно сказал он, топчась на одном месте.
— Привет. Проходи, — я пропустил его в свою комнату. — Чаю?
— Да, спасибо.
— Соскучился по своему старику? — усмехаясь, спросил я, вызывая домовика.
— Малфои не скучают, пап, — он подарил мне ответную ухмылку. — Как первый день?
— Нормально, кажется. Твой?
— Вполне сносно, — некоторое время мы молча пили принесенный домовиком чай, когда Скорпиус спросил: — Пап, мама ведь осталась в поместье?
— Да, но я не хочу об этом говорить.
— Ладно.
— Как твоя подружка? — улыбаясь, спросил я.
— Паааап…
— Что? — невинно поинтересовался я.
— Мы не будем об этом говорить, — передразнил он меня.
— Скажи хоть: она уже ненавидит меня?
— Нет. Только сказала, что ты жалкая пародия на Снейпа.
— Вся в мать! — усмехнулся я. — Над репутацией и образом я еще поработаю.
— Пап, — начал Скорпиус неуверенно, — пожалуйста, не забирай Розу.

***

Я готовилась ко сну, когда ко мне зашел расстроенный Скорпиус.
— Как ты? — спросил он меня.
— Нормально, — пожала плечами я.
— Это твое первое взыскание.
— Не напоминай! Ты где-то был?
— Желал папочке сладких снов, — я в ужасе уставилась на него. — Не смотри на меня так, Роза. Я шучу, — но тут же его улыбка угасла. — Мы просто говорили. Я волнуюсь за него.
— А что с ним?
— Я не хотел тебе говорить, но мне нужно с кем-то поделиться… — несколько секунд он молчал. — Чтобы быстрее оформить развод, отец отдал маме почти все деньги со своего счета и наше поместье. Он только из-за этого вернулся в Хогвартс. Представляешь, ему негде жить! — Скорпиус в отчаянье ударил кулаком по кровати, на которой сидел. — А вернуться в поместье родителей — большой удар по его гордости.
— Он не похож на того Малфоя, что я… мама мне рассказывала, — пробормотала я.
— Он хороший, Роза, но очень одинокий, — поддавшись эмоциям, я обняла Скорпиуса, и он продолжил: — Ему нужен друг, но я, к сожалению, не могу ему помочь.
— Почему? — спросила я, перебирая его волосы.
— Отец боится войны, у него до сих пор длится послевоенный синдром. Ему нужен кто-то, кто его поймет. В войне он потерял самого дорогого человека…
— Снейпа? — хрипло спросила я, чувствуя, как слезы наворачиваются на мои глаза.
— Да. Он только его пускал в свое сердце и душу…

Уже несколько дней Скорпиус был сам не свой и ни с кем не общался — в том числе, и со мной. Понимая, что больше это не может продолжаться, я затащила его к себе в комнату и заставила все рассказать.
— Я помогаю отцу патрулировать замок, — глядя в пол, начал свой рассказ Скорпиус. — Он не может патрулировать Астрономическую башню! Он обходит ее стороной. Роза, как мне ему помочь побороть хоть этот страх?
— Не знаю, — честно ответила я и добавила: — Но я обязательно что-нибудь придумаю.
Я несколько ночей пыталась придумать, как решить проблему с Малфоем. Решение пришло неожиданно на уроке Зельеварения, от радости я переборщила с глазами мышей, и мой котел взорвался.
— Взыскание, мисс Уизли, — шелковым голос сказал Малфой, довольно улыбаясь.
Но мне это было только на руку, так как я собиралась стать другом Драко Малфоя. Кажется, сама идея выглядела безумной, но другого решения проблемы я не видела. Тем более, я знаю, что такое война и как жить после нее…
Но тут же появилась новая проблема — как стать другом Малфоя? Вряд ли он захочет делиться своими тайнами со студенткой. Тем более, дочкой своих школьных врагов.
Идя на взыскание, я не сочиняла никакого плана, и ни одной идеи у меня тоже не было. Оставалось рассчитывать на удачу. Когда я вошла в кабинет Малфоя, он сидел за своим столом и писал что-то. Подняв голову, он кивнул в сторону котлов и добавил:
— Без магии, мисс Уизли.
— Хорошо, сэр.
Я молча приступила к выполнению задания. Украдкой я смотрела на Малфоя: почти не изменился — разве что появились морщины, и он наконец-то перестал зализывать волосы. Стоит заметить, что такая прическа шла ему намного больше.
— Профессор, я могу задать вам вопрос?
— Если я скажу нет, вас это не остановит, — он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Сэр, я пишу эссе по Истории Магии, и я бы хотела вас спросить… — я закусила губу, не зная, что сказать дальше.
— Спросить меня о моем прошлом? — он пристально глядел на меня, и внутри я вся сжалась.
— Да, сэр, — и чтобы не передумать, заговорила быстро-быстро. — Понимаете, я хочу написать о преподавателях, которые участвовали в Битве…
— Мисс Уизли, разве вы не знаете, что я был на другой стороне? — грубо прервал он меня.
— Сейчас это неважно, сэр.
— Правда? — протянул он, усмехаясь.
— Конечно, — запальчиво сказала я, уцепившись за эту фразу, как за соломинку. — Не все сражавшиеся на другой стороне этого хотели. Если бы не профессор Снейп, мы бы сейчас с вами не говорили.
— Вы всё и всех идеализируете, совсем как Грейнджер, — он усмехнулся. — Не делайте из меня героя — такого, как Северус, мисс Грейнджер… простите, мисс Уизли. Я не герой любовного романа, который сражался на другой стороне в надежде обезопасить свою любимую! Я считал, что мои убеждения правильны.
— А сейчас? Во что вы верите сейчас?
— Мисс Уизли, вы забываетесь, — заметил Малфой, но как-то беззлобно, скорее устало.
— Вы были молоды, сэр.
— А вы свободны, мисс Уизли, — он указал на дверь.
— Но сэр…
— Я сказал — свободны!
Кажется, я немного перегнула палку. Но для первого разговора не так плохо. В следующий раз нужно будет подготовить вопросы.
Следующая наша встреча произошла в субботу в библиотеке. Он просматривал переизданный после войны экземпляр «Истории Хогвартса». Я решительно направилась в его сторону в надежде вовлечь в новый разговор.
— Доброе утро, профессор Малфой, — вежливо сказала я, садясь на соседний стул.
— Здравствуйте, мисс Уизли.
— «История Хогвартса»? — удивленно спросила я.
— Была моей любимой книгой в детстве, — он пожал плечами и палочкой отправил увесистый том на полку. — Даже несмотря на то, что ее написала ваша мать.
— Мне она тоже нравится, — я послала ему милую улыбку.
— Ваша мать всегда таскала ее за собой, — он усмехнулся.
— Чем вам так не угодила моя мама? При каждом удобном случае вы ее вспоминаете, сэр, — заметила я. Было непривычно говорить о себе в третьем лице.
— Все очень просто, мисс Уизли, — он пожал плечами. — Гермиона Грейнджер — часть моего прошлого. В каждом воспоминании она — раздражающая всезнайка.
— Она уже давно не Грейнджер, — обиженно пробурчала я.
— Но только не для меня, — на секунду уголки его губ поползли вверх, но он сдержался и поднялся с места, чтобы уйти. — До свидания, мисс Уизли.
— До свидания, профессор Малфой.

***

Зельеварение проходило у нас два раза в неделю: в понедельник и в пятницу, и после каждого занятия я шла на взыскание. Правда, Скорпиус стал задавать вопросы, зачем я нарываюсь, но я ответила, что не понимаю, о чем он. Мне очень не хотелось врать, но я не могла сказать ему правду.
Если взыскание проходило только у меня, то я пыталась завязать разговор с Малфоем, но он редко шел на контакт. И вот сейчас я оттирала очередной котел, когда Малфой нарушил наше молчание:
— Знаете, мисс Уизли, по количеству взысканий вы сейчас переплюнули своего отца, — он вышел из-за стола и встал за моей спиной. — Вашей матери это не понравится.
В ответ я неопределенно пожала плечами, а Малфой продолжил:
— Почему вы так стремитесь оказаться у меня на взыскании? — он развернул меня к себе лицом.
— Я не понимаю, о чем вы, — неуверенно пробормотала я.
— Ну же, смелее, мисс Уизли, вы же — в отличие от брата — копия матери!
— Я не хочу, чтобы вы были один, — я рискнула сказать правду.
— А я не нуждаюсь в вашей жалости, мисс Уизли, — холодно бросил он и повернулся ко мне спиной.
— Это не жалость, сэр, — я обогнула его, несколько секунд мы сверлили друг друга взглядом, и я продолжила: — Я просто хочу быть вашим другом.
Он хрипло рассмеялся.
— Вот сейчас я снова вижу в вас Грейнджер! Спасать несчастных и обделенных — это в ее стиле. Вы тоже создадите проект в честь меня?
— Нет, сэр, — расстроено ответила я.
— Мисс Уизли, глупо с вашей стороны надеяться, что я приму вашу дружбу.
— Сэр, дайте мне шанс стать вашим другом, — я попытала удачу во второй раз.
— Зачем вам это? — устало спросил он.
— Ради Скорпиуса, — ответила я и почти не соврала.

Я не знаю, почему принял предложение дружбы от Розы Уизли. Просто в тот момент это показалось мне правильным. Да, конечно, как преподаватель я не должен был соглашаться, но… я сделал это ради Скорпиуса. Ведь это поможет наладить наши с сыном отношения.
Первая встреча проходила в моей комнате в субботу вечером.
— Вы компрометируете меня, мисс Уизли, — сказал я, как только она вошла.
— Я применила к себе заклинание Невидимости, — ответила она, снимая с себя мантию и оставаясь в обычной красной футболке и джинсах.
— Высшая магия. Не каждому взрослому магу это удается, — удивленно заметил я, садясь напротив нее.
— Мама научила, — недовольно ответила она. — Вы, кстати, можете называть меня Розой.
— Хорошо, но я для вас я по-прежнему мистер Малфой, — ухмыльнулся я.
— Ладно, — она пожала плечами. — О чем вы хотите поговорить?
— Я?! Это вы хотели быть моим другом. Можете начинать.
— Хорошо. Тогда первый вопрос: почему вы были на стороне проигравших?
— Я шел за семьей.
— Вы хотели там быть?
— Да.
— А если честно? — прищурившись, спросила она.
— Мисс Уизли! Это похоже на допрос! — наигранно возмущенно воскликнул я.
— Просто Роза, — поправила она меня.
— Хорошо, Роза, — я немного подумал, прежде, чем ответить. — Меня заставили.
— Я так и думала. Отец?
— И он тоже.
— Лестрейндж?
— Вы очень проницательны, — я кивнул. — Белла была настоящим фанатиком.
— Я знаю, — прошептала девушка.
— Грейнджер рассказала?
— Нет, мама никогда не говорит со мной о войне. Мне папа рассказывал. Кроме квиддича — это его любимая тема для разговора.
— А почему молчит Грейнджер?
— Из-за отца. Она не смогла до конца простить его за то, что он их бросил.
— И вышла за него.
— Сэр, мы здесь не для того, чтобы говорить о моих родителях…
— Ах да, конечно! Сегодня мы допрашиваем профессора Малфоя, — съязвил я.
— Сэр, чего вы боитесь? — не обратив внимания на сарказм, продолжила мисс Уизли.
— Ничего.
— Так не бывает… Тогда, может быть, поговорим о Скорпиусе?
— К сожалению, я ужасный отец, — я криво усмехнулся: почему-то мне захотелось рассказать ей об этом. — Его воспитанием занималась Нарцисса. Астории всегда было некогда, а я… — я неопределенно махнул рукой.
— Сэр, у вас есть шанс это исправить, — она слабо улыбнулась мне.
— Возможно, вы правы.

***

В последующие встречи с Малфоем мы говорили обо всем, чем угодно, но только не о его семье и не о войне. Он был не готов снова пройти через это, а я его не торопила…
В субботу вечером, устав работать над эссе, я вышла из замка. Ноги сами принесли меня к могилам погибших в войне. Я шла между надгробиями, читая имена, вспоминая. Я уже хотела возвращаться к замку, когда заметила, что возле одной из могил кто-то сидел. Чтобы утолить любопытство, сделала несколько шагов в сторону сидящего, узнала в сгорбившейся фигуре Малфоя, и решительно направилась в его сторону. Уже стоя за его спиной, я на секунду засомневалась, но потом присела рядом на траву.
— Здравствуйте, профессор.
— Здравствуйте, мисс Уизли.
— Часто здесь бываете?
— С тех пор, как здесь работаю, — каждый день.
— Вы скучаете по нему? Или…
— Скучаю. Северус был для меня всегда больше, чем просто крестный и друг. Он спас мою душу… Он верил, что я не такой, как отец.
— Он был прав, — тихо сказала я, а Малфой удивленно посмотрел на меня. — Об этом мне уже сказала мама.
— Она знает о нашей… кхм… дружбе?
— Да.
— И она не против?
— Она дала вам шанс.
— Очень по-гриффиндорски.
Некоторое время мы молчали, пока я не решилась.
— Я знаю, чего вы боитесь.
— Да? — он повернулся ко мне.
— Астрономической башни.
— Откуда…? Ах, ну да, дочь героев!
— Нет, они ничего мне не говорили.
— Скорпиус?
— В общих чертах. Он любит вас, и ему страшно.
Мы опять замолчали, через некоторое время Малфой поднялся, помог встать мне, и мы молча направились к замку.
— Я могу помочь вам.
— Да? — он с интересом посмотрел на меня.
— Я пойду с вами на Астрономическую башню.
— Глупо.

***

Разговоры с Розой Уизли всегда действовали на меня странным образом. Мне хотелось с ней говорить, рассказывать о том, что до этого никому не было известно. Впервые за долгое время я доверился кому-то, и мне показалось, что груз прошедших лет понемногу ослабевает. С Розой можно говорить обо всем, она не по годам умна.
Она не навязывала мне свое общество, всегда приходила только тогда, когда была нужна. Казалось, что она меня чувствует и хорошо знает. Если у меня было дурное настроение, она приходила вечером и отвлекала меня разговорами о чем угодно.
Я не понимал, почему открываюсь перед ней. Возможно, мне просто надоело все держать в себе? А тут подвернулся понимающий меня человек. Можно было даже закрыть глаза на то, что она дочь моих школьных врагов, на то, что она моя студентка, и на то, что она подруга моего сына…
В понедельник была моя очередь патрулировать замок. По дороге к Астрономической башне я встретил Розу Уизли.
— Добрый вечер, профессор.
— Здравствуйте, мисс Уизли. После отбоя вне комнаты?
— Простите, сэр, — она невинно захлопала ресницами. — Вы готовы?
— Не думаю, что…
— Сэр, пойдемте. Это несложно, — перебила меня Роза и направилась к лестнице.
— Мисс Уизли, вы осознаете, что сейчас Рейвенкло лишится всех своих баллов?
— Вы важнее любых баллов, сэр, — она улыбнулась мне и ступила на первую ступеньку.
Я неуверенно последовал за ней. С каждой последующей ступенькой в голове все отчетливее звучала только одна мысль: «Драко, беги!». На середине пути я остановился, дальше я просто не мог идти. Перед глазами тут же вставали картинки из прошлого: Метка в небе, Дамблдор, Северус…
— Сэр? — обеспокоенно позвала меня Роза.
— Не сегодня, — я стоял, опираясь спиной о стену, закрыв глаза, и глубоко дышал.
— Сэр, вы можете сделать это, — Роза спустилась на несколько ступеней и встала напротив меня. — Просто забудьте о прошлом.
— Нет, — я криво усмехнулся.
— Осталось…
— Идите в гостиную, мисс Уизли, — как можно грубее сказал я. Не хотелось, чтобы меня сейчас кто-то видел.
— Спокойной ночи, сэр, — расстроенно сказала Роза, а я обессилено опустился на лестницу.

***

Кажется, с походом на Астрономическую башню я поторопилась. Малфой был не готов. Чем больше я с ним общалась, тем отчетливее понимала, что совсем его не знала.
Пытаясь разобраться с проблемами Малфоя, я совсем забыла о собственной. В этом году приз лучшей матери года явно будет не мой. Когда я вернулась в свою комнату, на окне сидела наша сова. Я отвязала с ее лапки письмо и принялась читать.

«Дорогая мамочка,
Давно ничего от тебя не слышала, я переживаю. У тебя все нормально? Как Скорпиус? Я так скучаю и по нему, и по тебе. Папа по-прежнему в командировке. А я работаю над зельем, но пока безрезультатно. Я почти привыкла к тому, что в зеркале вижу тебя… Прости меня.
Любящая дочь Роза»

После того случая на Астрономической башне Малфой какое-то время избегал меня. Очевидно, он не мог вынести того, что кто-то видел его слабость. Тем более, я. С нашего последнего разговора с Малфоем прошла неделя, однако ни он, ни я не пытались выйти на контакт. Я понимала, что такому человеку как Драко непременно нужно время. Много времени.
Во время ужина в Большом зале я обратила внимание на то, что Малфой ужасно выглядит. И тут же приняла решение, что сегодня обязательно зайду к нему. Может быть, у него что-то случилось?
— Мисс Уизли? — удивленно спросил он, увидев меня на пороге своей комнаты.
— Можно, профессор? — переминаясь с ноги на ногу, неуверенно спросила я.
— Да, проходите.
Мы сели в кресла у камина, домовик принес чай. Все это происходило в тишине. Наконец-то я решилась задать первый вопрос:
— Все в порядке, сэр?
— Да, мисс Уизли.
— Мы же договорились: просто Роза, — я ободряюще улыбнулась ему. — Что с вами происходит?
— Я так плохо выгляжу?
— Честно? — он кивнул. — Да.
— Спасибо вам, Роза, — он усмехнулся.
— Вы пытаетесь уйти от ответа, — прищурившись, констатировала я.
— Вы меня раскусили, — согласился он. — Я пытаюсь перебороть свой страх. Смог продвинуться на пару ступеней.
— Я вами горжусь, профессор, — я не скрыла улыбки.
— Вы забываетесь, Роза, — наигранно строго сказал Малфой.
— Сэр, возможно, сегодня вы сможете это сделать?
В ответ он неопределенно пожал плечами.
— Пойдемте, — я загорелась энтузиазмом.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— То же самое вы говорили и о моем предложении дружбы, — вставая с кресла, заметила я.
— И каждый раз жалею, что согласился, — сказал Малфой, пряча улыбку.

***

До Астрономической башни мы дошли в полном молчании. Малфой шел впереди меня. Он уверенно шагнул на первую ступень, затем на вторую. Я шла следом за ним и чуть не врезалась в него, когда он резко остановился. До выхода на площадку ему оставалось два шага.
— Ты сможешь, Драко, — тихо сказала я, взяла его за руку и сделала эти два шага вместе с ним.
Оказавшись на смотровой площадке, Малфой глубоко вдохнул, сжал мою руку и отступил к окну. Я встала у соседнего окна, чтобы не мешать ему прийти в себя. Мы долго молчали, я не решалась заговорить первой, а Драко был еще не готов. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Малфой начал говорить:
— Было почти не страшно, и воздух не кончился в легких, — он говорил очень тихо. — Спасибо, что сделала это со мной. Я почему-то был уверен, что если ступлю на смотровую площадку, на меня непременно нападут призраки прошлого. Но я чувствую только облегчение. Наверное, стоило раньше это сделать.
Несколько секунд он молчал, а потом продолжил:
— Это было лето перед шестым курсом, мне только исполнилось шестнадцать, когда вовремя ужина появился Темный Лорд и Белла. Сначала я чувствовал гордость за себя, — я услышала, как он усмехнулся. — В какой-то момент, я решил, что это… мой шанс проявить себя. Быть первым. Слова «Убить Дамблдора» звучали в моей голове назойливым шипением Лорда. Я шел в свою комнату, а в голове мелькали какие-то воспоминания…. Только у себя в комнате я понял, что оказался в ловушке. Я лежал на холодном каменном полу своей комнаты и рыдал, как маленький. Я не хотел быть убийцей, — последнее он еле слышно прошептал.
— Я не знаю, сколько я так пролежал, но я упорно не хотел вставать до тех пор, пока не пришла мама. Она говорила, что обязательно что-то придумает, что все будет хорошо. Она никогда не теряла веру в нас отцом, и в то, что все обязательно будет хорошо. Потом пришла Белла и завела свою старую песню о том, какая мне выпала честь. Я сказал, что не сделаю этого.… Вы знаете, что такое Круцио? Я знаю. А потом она закричала, что если я не убью…. директора… то пострадает мама.
— Вы были пешкой в чужой игре, — шепотом сказала я.
— Я совершил столько ошибок.… Из-за меня чуть не погибло множество людей…. А потом был седьмой курс, и егеря привели к нам в поместье Поттера с друзьями. Уизли с Поттером закрыли в подвале, а Грейнджер… Я смотрел, как ее пытают, и не мог ничего сделать, — он говорил ее слышным шепотом, а я смотрела на его сгорбившуюся фигуру и тихо размазывала слезы по щекам. — Если бы я был хоть немного храбрее, я бы.… Да что сейчас об этом говорить! Я хотел бы, чтобы хоть она меня простила…
— Она простила, — тихо сказала я, становясь рядом с ним.
— Уже поздно, Роза, идите в гостиную.
— Хорошо, сэр, — я сделала несколько шагов в сторону лестницы. — А вы?
— Мне нужно подумать.

***

Человечный Драко Малфой. Мне определенно посчастливилось узнать, какой он. И теперь я просто не знала, что с этим делать. Я не ожидала от него такого. Нет, я предполагала, что его заставили, но услышать такое признание из его уст…. Когда я говорила о том, что простила его, я действительно не держала на него зла. За время, проведенное с ним, я узнала его с другой стороны. И эта сторона Драко Малфоя мне нравилась. Возможно, завтра между нами что-то изменится. Не думаю, что Малфой рад тому, что показал себя настоящего, но я никогда не забуду этого.
С этими мыслями я дошла до гостиной Рейвенкло, где возле дверей моей комнаты сидел Скорпиус.
— Привет, — неуверенно улыбнулась я ему.
— Я ждал тебя, — хрипло проговорил он.
— Пойдем.
Мы сели на мою кровать, и Скорпиус начал говорить:
— Роза, с отцом опять что-то происходит. Он отказался от моей помощи, сказал, что будет патрулировать сам. Но как же он…
— Скорпиус, поверь, твой отец довольно-таки сильный человек, и он в состоянии справиться со своим страхам.
— Думаешь? — он с надеждой в глазах посмотрел на меня.
— Конечно, — уверенно сказала я.
— А еще… — он закусил губу. — Мне кажется, у него кто-то есть, — отчего-то шепотом сказал он.
— Почему ты так решил?
— Я чувствую. Мы только стали с ним сближаться, как между нами кто-то встал.
— Скажи об этом отцу.
— Роза, я — Малфой, а мы не говорим о своих чувствах, — он криво улыбнулся.
— Какая глупость! — воскликнула я. — Завтра обязательно поговори с ним. Хорошо?
— Хорошо.

***

Я стоял на Астрономической башне, пока не рассвело. Я думал о том, что рассказал Розе. И я совсем не жалел о том, что открылся перед ней. Мне давно нужно было рассказать кому-то об этом. Ведь на душе действительно стало легче.
Ложась спать, я думал о том, что сегодня меня ждет первый день без груза ошибок за спиной. И о том, что нужно обязательно провести время с сыном.

В пятницу после занятия у Рейвенкло я попросил Скорпиуса задержаться. Он бросил Розе извиняющийся взгляд и подошел к моему столу. Я подождал, пока опустеет кабинет, и только после этого заговорил с ним:
— Какие у тебя планы на вечер?
— Собирался писать эссе по Зельям. А что? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Я хотел провести время с тобой.
— Отлично, — радостно воскликнул он. — Может, полетаем, как раньше?
— Было бы неплохо, — я утвердительно кивнул.
— Тогда до вечера?
— До вечера.
Я видел, как был счастлив мой сын, и понимал, как много я пропустил в его жизни. Я почти никогда не летал с ним, держаться на метле его научил Люциус, и я в очередной раз понял, каким никчемным отцом был.
Во время обеда в Большом зале я наблюдал за тем, как Скорпиус радостно что-то рассказывает Розе. Когда они перестали говорить, Роза повернулась к преподавательскому столу, поймала мой взгляд и ободряюще улыбнулась. Я еле заметно кивнул ей в ответ.
Роза Уизли — истинная дочь своей матери, но то, что меня всегда раздражало в Грейнджер, в Розе наоборот притягивало. И это было неправильно. Как преподаватель, я не должен был переступать через черту, но с Розой я мог быть собой. Такое забытое для меня чувство. С тех пор, как умер Северус, я закрыл свое сердце от всех. Я боялся, что стоит кого-то в него пустить, как он исчезнет из моей жизни, и я опять буду чувствовать пустоту внутри себя.
Я никогда не любил Асторию. К ней я чувствовал только симпатию и какую-то запоздалую детскую влюбленность. Женился я на ней только из-за того, что так было нужно. Правда я не знаю, кому, но факт остается фактом — мы поженились.
Семейная жизнь была ужасной: я быстро охладел к ней, и даже рождение Скорпиуса никак не изменило ситуацию, а только усугубило ее. Иногда я ловил себя на мысли, что Нарцисса проявляет к Скорпиусу больше материнских чувств, нежели Астория…
Когда Скорпиус уехал в Хогвартс, маленькая нить, что соединяла меня с женой, порвалась. С разводом мы тянули до последнего, надеялись, что что-то может измениться… Ну и еще, конечно, из-за сына.
Я вроде бы стал привыкать к своей новой жизни, где я один. И тут появляется она. Моя студентка, дочь школьных врагов и подруга сына. Казалось, что она смотрела сквозь меня, замечая только те немногочисленные хорошие черты, что во мне были. Иногда я просто не понимал, почему открываюсь перед ней, но в тот же момент я осознавал, что правильно поступаю, я чувствовал, что она меня понимает и принимает таким, какой я есть.
Чем больше времени я проводил в компании Розы, тем яснее осознавал, что меня тянет к ней. И тянет совсем не по-дружески. Я понимал, что не должен ничего к ней чувствовать, что должен прекратить любое общение с ней. Но не мог и не хотел.

***

Всю ночь я не могла уснуть от того, что мои мысли были заняты Драко Малфоем. Я ведь просто хотела помочь Скорпиусу, ну и возможно, немного Драко, но я никак не ожидала, что это так повлияет и на меня.
Я жила в теле дочери и дружила со своим школьным врагом. С тех пор, как я увидела его настоящего, мое мнение о нем изменилось. Для меня Драко стал обычным мужчиной, который борется сам с собой, и который погибает в своем одиночестве, несмотря на то, что окружен родными людьми.
Интересно, как там Рон? Это мысль так неожиданно появилась в моей голове, что я невольно вздрогнула. Удивительно, что за все это время я почти не вспоминала о муже. Нет, я скучала по нему, но лишь, как по другу. Так ведь не должно быть? Почему при мыслях о муже я не чувствую былых чувств, и мое сердце не начинает учащенно биться? Но зато стоит мне только подумать о Драко Малфое, как… Нет-нет, мои отношения с мужем не могли стать просто привычкой, ведь мы столько всего пережили вместе!
Мерлин, я же не привязалась к Малфою? И я же не могла заинтересоваться им как мужчиной? Я застонала сквозь зубы: ведь могла же… И кажется, сделала это.

***

Впервые за последнее несколько недель я вижу Скорпиуса таким воодушевленным, и понимаю, что все мои старания того стоили. К мальчику я прониклась почти материнскими чувствами.
Вечером в пятницу Скорпиус заходил ко мне, и казалось, что его счастью нет предела. Какая-то часть этого счастья передалась и мне.
— Роза, представляешь, мы с отцом никогда столько времени не проводили вместе!
— Я так рада за вас, — искренне сказала я.
— Завтра мы собираемся опять полетать! — продолжал восторженно говорить Скорпиус. — Пойдешь с нами?
— Я? — удивленно переспросила я.
— Да, Роза, ты, — улыбаясь, повторил он. — Пойдем!
— Не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно возразила я.
— Это замечательная идея.
— Ну, хорошо, — обречено сказала я. — Я посмотрю вашу тренировку с трибуны.
— Я знал, что ты согласишься! — обнимая меня, сказал Скорпиус.

***

Несмотря на то, что была уже середина ноября, погода была довольно таки теплая. Как бы сказал мой муж — как раз для полетов. Я поправила на себе мантию и вышла из гостиной вслед за Скорпиусом. Возле выхода нас ждал Драко, он поприветствовал нас, и мы направились в сторону стадиона.
— Ваша мать никогда не любила квиддич, — как бы между прочим, заметил Малфой-старший.
— Как и я, — ответила я. — Но ради друга можно и потерпеть.
— В стиле Гриффиндора, — усмехнулся Драко, а я неопределенно пожала плечами.
Больше мы не о чем не говорили. Я заняла еще со школьной скамьи излюбленное место на трибуне, Драко выпустил снитч, и они со Скорпиусом взметнулись в небо. Я с огромным интересом следила за их сражением. Они оба были великолепны. И я вдруг подумала, что ради них я, возможно, смогла бы полюбить квиддич.
Малфой-старший действительно был хорошим игроком, но и Скорпиус ему не уступал. Я никогда так не следила за игрой своего мужа, как следила за Малфоями! У меня просто не было слов: каждый из них играл в полную силу, пытаясь первым поймать золотой мячик. И я, если честно, не знала, за кого болею больше.
Когда Скорпиус наконец-то поймал снитч, и они оба измученные спустились вниз, я поздравила Скорпиуса с победой, и он, извинившись, помчался переодеваться. А мы с Драко направились в сторону замка — он сказал, что примет душ в своей комнате.
Когда мы заходили в холл, Малфой нарушил наше молчание:
— Мисс Уизли, что-то давно вы не навещали своего старого друга, — с улыбкой заметил он.
— А мой друг расстроен? — улыбаясь в ответ, спросила я.
— Безумно, — подтвердил Драко.
— И как же нам это исправить? — я закусила губу.
— Погулять завтра с ним в Лондоне.

У нас с Малфоем просто дружеская встреча, — пыталась убедить себя я. Ведь на самом деле все так и было, а я, как всегда, себя накручиваю. О том, что я завтра иду на прогулку с Драко, Скорпиусу я не сказала. Пришлось в очередной раз ему соврать. И от этого я чувствовала себя ужасно.
Чтобы не привлекать к себе внимание, мы с Малфоем отдельно друг от друга пришли к аппарационному барьеру. Было непривычно видеть его одетым в маггловскую одежду, но стоит заметить, что серое пальто ему очень шло.
— Здравствуйте, Роза.
— Добрый день, мистер Малфой, — улыбнулась ему я.
— Так как вам еще нельзя аппарировать, вам придется держаться за меня. Согласны? — в ответ я кивнула, и он протянул мне руку. — Готовы?
— Конечно, — я взялась за его руку, и прежде, чем меня скрутило в аппарационном рывке, я успела подумать о том, что у него очень теплые руки.
Мы аппарировали в какой-то отдаленный тупик; увидев на моем лице замешательство, Малфой пояснил:
— Чтобы нас не заметили магглы, — он улыбнулся и продолжил: — Думаю, что сегодня мы отпустим все формальности и перейдем на «ты»?
— Я не против, — в ответ ему улыбнулась я и взялась за предложенную руку.
Некоторое время мы молча шли по оживленной лондонской улице, пока я не сказала:
— Знаете… — Малфой удивлено на меня посмотрел. — Ой, то есть, знаешь, Драко, очень странно видеть тебя в маггловском Лондоне.
— Я люблю Лондон, и неважно, магический он или нет, — он пожал плечами. — Часто после ссор с женой я аппарировал в какой-нибудь отдаленный район и просто бродил по городу. Так проще думается.
— Оказывается, что ты совсем не такой, каким тебя считают люди, — задумчиво проговорила я.
— Это плохо?
— Не знаю, — честно ответила я. — Наверное, это к лучшему, что ты настоящий только в определенном кругу людей.
— Думаю, стань я хорошим парнем, и моей репутации злодея конец, — рассмеялся он.
— Ах, ну да, хорошие парни никогда не были в моде.
— Значит, тебе нравятся плохие парни, — прищурившись, уточнил Драко.
— В них определенно что-то есть, — улыбаясь, ответила я…
— Я думаю, что сейчас самое время пообедать? — предложил он, указывая на ресторан неподалеку.
— Не откажусь.

***

Это оказался небольшой итальянский ресторанчик с отдельными кабинками. Мы прошли в самую дальнюю кабинку, и к нам тут же поспешила официантка. Она приняла нас с Малфоем за влюбленную пару, и когда она нам об этом сообщила, мои щеки предательски покраснели, а Малфой ее даже не поправил.
— Надеюсь, ты не против, что я заказал нам потрясающее вино Gavi?
— Нет, конечно, — ответила я, по-прежнему чувствуя себя смущенной.
— Итак, Роза, чем ты собираешься заниматься в будущем? — спросил Драко, опираясь на скрещенные в замок руки.
— Собираюсь посвятить свою жизнь зельям.
— Что по этому поводу думают родители?
— Мама меня поддерживает, а ты же знаешь моего отца, ему мое увлечение зельями не нравится. Он больше симпатизирует Хьюго — мой брат мечтает играть в квиддич, как и Джеймс.
— Не слышу радости в голосе, — смотря мне прямо в глаза, сказал он.
— Видишь ли, Драко, — начала говорить я, но остановилась, обдумывая свои слова: — У Джеймса — талант, а Хьюго… Как бы это сказать…
— Как и твой отец, он просто пытается получить то, что принадлежит Поттеру?
— Да… — протянула я, и тут же спохватилась и, нахмурившись, спросила: — Что ты имеешь в виду?
— Например, слава Поттера как ловца, как Мальчика-который-выжил, ну и, конечно же, твоя мать, — ответил довольный Драко.
— Моя мать? — переспросила я пересохшими губами.
— Да, Гермиона Грейнджер. Любовь всей жизни нашего Героя, — пояснил мне он, и я недоверчиво на него уставилась. — Думаю, тебе об этом никто не говорил, это было много лет назад. Был первый послевоенный год, и в одном пабе я встретил Поттера. Как раз было 9 января, ты же знаешь, это день рождения моего крестного? — в ответ я кивнула. — В тот вечер он пил, и так уж вышло, что мы с ним хорошенько надрались, и Поттер мне тут же рассказал о любви к своей обожаемой Всезнайке.
— Не может быть, — прошептала я, сделала большой глоток вина и даже не почувствовав его вкуса, сделала еще один.
— Я сказал ему то же самое! — тут же радостно ответил Малфой, не обратив внимания на мою реакцию. — Но факт остается фактом. Представь, он победил самого могущественного темного мага, а рассказать Грейнджер о своих чувствах не смог.
— Я думала, что он всегда любил Джинни…
В ответ он лишь развел руками и добавил:
— Я, кажется, расстроил тебя, извини. Давай сменим тему?
— Да, давай. О чем хочешь поговорить?
— Кажется, в первый вечер, когда ты пришла ко мне, ты задала этот же вопрос, — улыбаясь, вспомнил Драко.
— А ты, как всегда, уходишь от ответа, — посылая ему ответную улыбку, сказала я.

***

После обеда мы с Драко гуляли по Лондону, разговаривая обо всем на свете, и совсем не следили за временем.
— Нам уже пора возвращаться, — заметил он, посматривая на часы.
— Да, действительно, — пытаясь скрыть свое разочарование, ответила я.
— Держись крепче, — протягивая мне руку, скомандовал Драко.
Мы аппарировали в Хогсмид. В деревне не было учеников, так как до отбоя оставалось мало времени, и мы надеялись, что на нашем пути не встретиться Филч. Мы вместе пошли к Хогвартсу, не боясь быть замеченными. Шли молча, каждый из нас думал о чем-то своем. Я не могла поверить, что провела в компании Малфоя целый день и получила от этого удовольствие.
Когда мы оказались в холле замка, Малфой вызвался провести меня до гостиной, на случай, если Филч где-то поблизости. Возле гостиной моего факультета мы нерешительно остановились. Никто из нас не знал, что и как теперь делать.
— Спасибо за прекрасный день, — улыбнулась я.
— Это тебе спасибо, — он улыбнулся мне в ответ. — Я давно так здорово не проводил время.
— Возможно, когда-нибудь повторим, — сказала я и почувствовала, как краснею.
— Да, было бы неплохо, — улыбка исчезла с его лица, когда он сделал осторожный шажок в моем направлении, и у меня перехватило дыхание.
— Драко? — тихо прошептала я.
— Т-с-с-с, — он сделал еще один шаг, обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.
Его губы нежно коснулись моих. Я понимала, что это неправильно, что так не должно быть, собиралась ему об этом сказать, но Драко оказался проворнее, и его язык тут же проник ко мне в рот.

Мне кажется, что дышать я начал только в своей комнате. Я стоял, прислонившись горячим лбом к ледяным стенам подземелий, но кажется, даже они не могли остудить меня. Я поцеловал свою студентку, дочку школьных врагов и подругу сына, которой семнадцать лет! Я же старше ее на двадцать пять лет! Мерлин, что же я наделал? Но и Роза хороша. Не оттолкнула меня, а только крепче обняла…
Когда в легких перестало хватать воздуха, мы оторвались друг от друга. Некоторое время мы так и стояли на опасно близком расстоянии, цепляясь друг за друга, пока Роза не разорвала наш зрительный контакт и не пробормотала:
— Э-э-э, спокойной ночи, мистер Малфой. Я получила удовольствие от нашей прогулки, — и скрылась за дверью своей гостиной, а я поспешил в свои комнаты.
Я опустился в кресло у камина и призвал бутылку огневиски — сейчас он был необходим, как никогда. Сегодня я перешел все допустимые границы, и хотел, чтобы все это повторилось еще не раз. Все пошло не так в тот день, когда Роза предложила мне свою дружбу, и я, дементор раздери, согласился. Я думал, что это поможет мне сблизиться с сыном, а в итоге влюбился в свою студентку.
После третьего бокала огневиски я признался себе в этом. Это было не так уж и сложно. Вот только как мне смотреть в глаза Розе, помня о сладости ее губ? Как теперь объясниться с сыном? Что же ты наделал, Драко Малфой?..
Утром я мучился от жуткого похмелья, и даже черный кофе за завтраком не спас меня. Я заметил, что Роза не завтракала в Большом зале, и у меня внутри все сжалось. Промелькнула мысль, что, наверное, в скором времени тут будет весь Аврорат, ведь я посягнул на дочь героев. Но когда под конец завтрака она появилась в дверях зала, я облегченно вздохнул. И тут же вспомнилось, кто ее мать, подумалось, что Роза вряд ли бы так поступила со мной, но в ней же еще есть и гены ее отца…
Все занятия я был в наихудшем расположении духа, даже антипохмельное зелье не помогло мне, а перед занятием Рейвенкло-Хаффлпафф я просто не находил себе места. Казалось бы, взрослый мужчина, а волнуюсь, как нашкодивший школьник.
Роза со Скорпиусом зашли в кабинет и заняли свое привычное место. Обычно, пока Скорпиус доставал из сумки все, что нужно для занятия, Роза всегда украдкой улыбалась мне. Но не сегодня. Она смотрела куда угодно, но только не на меня. И мне это не нравилось. Как только закончилось занятие, Роза одна из первых покинула кабинет.
Я надеялся, что она придет вечером, как всегда, и мы с ней поговорим, но она не пришла ни сегодня вечером, ни завтра, и даже не послезавтра. Стоило ей заметить меня в коридоре, она тут же меняла свое направление.
В четверг во время очередного патрулирования я поднимался на Астрономическую башню, и уже обрадовался было, что сниму баллы с нерадивого студента, когда понял, что на смотровой площадке стоит Роза.
— Мисс Уизли, времени до отбоя осталось не так много, — мой голос показался мне слишком громким; Роза вздрогнула и обернулась ко мне.
— Простите, профессор, — ее голос дрожал, и она с опаской посмотрела на меня. — Я совсем забыла о времени.
— Я думаю, что нам нужно поговорить, — произнес я и сделал маленький шаг в ее сторону.
— О чем? — закусив губу, она смотрела прямо мне в глаза.
— О том, что произошло между нами, — задумчиво сказал я, подбирая слова. — Это было недопустимо с моей стороны. Я прошу у вас прощения, Роза.
— Все нормально, профессор, — она кивнула мне.
— Вы избегали меня.
— Я думала, что, возможно, вы не захотите меня видеть.
— Вы слишком много думаете — так же, как и ваша мать.
— Это у нас семейное, — она нерешительно улыбнулась мне.
— Значит, снова друзья? — спросил я, протягивая ей руку.
— Друзья, — пожав мою руку, сказала она.

***

Я опять не могла заснуть. Это, наверное, уже стало входить у меня в привычку — не спать из-за Малфоя. Казалось, мои губы до сих пор горели от его поцелуя. Я ведь не должна была получать от этого такого удовольствия, я вообще не должна была на него отвечать, но… его губы были таким теплыми и нежными!
Мерлин… Что же мне теперь делать? Как я буду теперь смотреть в глаза Скорпиусу, если в моей голове только мысли о губах его отца? Кажется, у меня получилась ошибка в расчетах: я просто хотела помочь Драко, а сама… Мерлин, я влюбилась в него! Я. Влюбилась. В Драко. Малфоя.
Ведь совсем не страшно себе было в этом признаться? Страшно. Очень страшно. Мне уже далеко не семнадцать (не сейчас конечно, а вообще), у меня есть любимый (кажется) муж, двое детей и вполне нормальная жизнь! Точнее, была. В один прекрасный день в нее ворвался господин Случай, и Драко Малфой приобрел место в моем сердце.
На следующий день я опоздала на завтрак, и вообще вела себя странно весь день — это заметил Скорпиус, но мне пришлось в очередной раз соврать ему и сказать, что просто волнуюсь из-за эссе по трансфигурации. И он вроде бы мне поверил, но из-за этого я чувствовала себя паршиво.
На Зельях я осознала, что избегаю прямого визуального контакта с Драко Малфоем, — я поняла, что если посмотрю на него, то мои мысли опять вернутся к его губам и его рукам на моей талии…
Еще два дня избегала его лишь оттого, что боялась, что при встрече кинусь ему на шею, и… Нет, Гермиона, ты не будешь думать о том, что могло бы произойти.
А в четверг мы встретились на Астрономической башне, и весь наш разговор я смотрела в его глаза и тонула. Я не знаю, почему, но находясь рядом с Драко, я забыла обо всем: о том кто мы, и о том, что мы не можем быть друзьями.
После встречи на Астрономической башне я поняла, что больше не смогу врать Драко, что мне нужно рассказать ему о том, что произошло и что на самом деле я Гермиона Уизли в теле собственной дочери. И я знаю, что стоит ему сказать правду, как нашей дружбе придет конец. За время общения с Драко я усвоила, что Малфои никогда не прощают.
В пятницу вечером я получила сову от Розы. Она просила встретиться с ней в субботу в Хогсмиде. Кажется, она поняла, что с нами произошло.

В субботу, устав проверять работы бездарных учеников, я решил сходить в Хогсмид и выпить сливочного пива. Я зашел в «Три Метлы», занял дальний столик, чтобы не смущать своих учеников, и принялся ждать заказ.
Я медленно потягивал пиво, когда услышал за соседним столиком знакомый голос.
— Думаешь, что это повлияло на зелье?
— Да, больше я ничего странного не заметила, — ответил второй голос, и пока я не мог понять, кому он принадлежит.
— Значит, когда я вернусь в свое тело? — голос (голос Розы?!) надломился.
— Не знаю точно, мам, может, неделя, может, две.
Я обернулся. За столиком сидела Гермиона Уизли.
Но что значат ее слова?
— Как ты, Роза? — спросила Роза.
— Уже привыкла к твоему телу, — ответила Грейнджер и пожала плечами. — Как ты? Как Скорпиус? Я так соскучилась по нему!
— У него все хорошо, — ответила Роза (а Роза ли?!)
Я с ужасом слушал их. Этого не может быть. Все это неправда, я просто устал, заснул у себя в кабинете и мне снится кошмар.
— Тебе, наверное, уже пора в замок, — сказала Роза, которая, судя по всему, была сейчас в теле Грейнджер.
— Да. Роза, я прошу тебя, осторожней. Мы и так почти 4 месяца живем не своей жизнью, а жизнью друг друга.
— Я люблю тебя, мам, — и я увидел, как они обнялись.
Выйдя из «Трех Метел», я не знал куда идти. Мысли в моей голове путались, я пытался понять смысл того, что только что услышал. Грейнджер жила в теле своей дочери четыре месяца, и получается, что все это время я «дружил» с ней?
Нет-нет, все это не может быть правдой. Такое невозможно даже в магическом мире! Или все-таки возможно?
Выходит, все это время Грейнджер притворялась моим другом? Значит, когда я целовал Розу, на самом деле я целовал своего школьного врага? Мне кажется, я сходил с ума.
Я чувствовал себя преданным. Интересно, Скорпиус знал? Грейнджер же гриффиндорка! Она просто не могла так поступить. Или все-таки могла? Сегодня же вечером все у нее выясню.

***

После разговора с Розой я не знала, радоваться тому, что я могу вернуться в свое тело, или же плакать. Да, я хотела снова стать собой, но я больше не хотела своей прежней жизни. Я хотела, чтобы в ней осталось место для Драко Малфоя. Он по непонятным мне причинам прочно засел в моем сердце.
Я шла в подземелья с твердым намереньем рассказать Драко правду. Про себя я в тысячный раз повторяла все возможные варианты развития нашего разговора, ведь с Малфоем нужно быть ко всему готовой.
Когда я зашла в его комнату, он сидел в кресле у окна с бокалом в руке.
— Добрый вечер, мистер Малфой, — робко сказала я.
— Ну здравствуй, Грейнджер, — его губы скривились в ухмылке. — Или как к тебе обращаться? Как тебе привычней?
— Драко… — тихо прошептала я.
Мерлин, как и когда он мог узнать?
— Когда ты собиралась мне сказать? — холодно спросил он, поднимаясь с кресла.
— Я хотела, — всхлипнув, честно ответила я. — Но не смогла…
— Сказать правду несложно, — он сверлил меня взглядом.
— Сложно, — ответила я, чувствуя, что еще чуть-чуть — и слезы польются из моих глаз.
— Ненавижу тебя, — с нескрываемой ненавистью процедил он сквозь плотно сжатые зубы.
— Не отталкивай меня, — я сделала шаг к нему.
— Ты мне противна.
— Драко… — я протянула к нему руку, но он грубо ее оттолкнул, и я все-таки не выдержала — слезы полились по щекам.
— Пошла вон!
— Дай мне шанс все тебе объяснить! — я сделала еще одну попытку взять его за руку.
— Ничего не желаю слышать, — он сделал несколько шагов прочь от меня, облокотился о стену и закрыл глаза. — Как же я ненавижу тебя, Грейнджер… Каково это было — видеть врага поверженным? Наверное, хорошо посмеялась? Отомстила за все…
— Замолчи! — воскликнула я, делая шаг к нему. — Я никогда бы так не поступила с тобой. Тебе нужен был друг, и…
— Друг, — он усмехнулся и, открыв глаза, посмотрел на меня. — Да, что ты можешь понимать! Я был твоим очередным проектом! Ну что, спасла Пожирателя от одиночества?
— Не говори так, — прошептала я, вытирая слезы. — Все совсем не так.
— А как, Грейнджер? Ты влезла в мою жизнь, и все перевернула…
— Я не хотела, чтобы так вышло, — я сделала еще один маленький шаг.
— Стой, где стоишь, — он выставил вперед руки. — Не смей ко мне подходить.
— Драко…
— Не смей называть меня по имени!
— Прости меня.
— Уйди.
— Если ты хочешь…
Я сделала несколько шагов в сторону дверей, когда меня нагнал голос Драко:
— И больше никогда не возвращайся.

***

Я лежала в своей постели, прижимая к себе подушку, и плакала. Причина слез была не в том, что мне наговорил Драко, а в том, что я его подвела. Он доверился мне, а я…
Я помню, как он мне рассказывал о том, что единственным другом, который его понимал, был Северус Снейп, и что он оставил его в самый нелегкий момент.
И я тоже предала его. А Малфои не прощают предательства. От этого становилось только больнее. Я понимала, что сейчас поддержка нужна ему, как никогда, но он больше не нуждается во мне.
Я не слышала, как открылась дверь в мою комнату, и как внутрь нее вошли, я только почувствовала, как чьи-то теплые руки обнимают меня, прижимая к своей груди. Чьи-то руки гладят по голове, и я слышу голос Скорпиуса:
— Не плачь, Роза, пожалуйста. Я не могу видеть твои слезы.
— Прости меня, — шепчу ему я, крепче прижимаясь к нему.
Я прошу у него прощения за обман, за боль, что причиню, рассказав правду. И я знаю, что должна ему сказать, потому что он не заслуживает того, чтобы его обманывали.
— Скорпиус, — мой голос охрип и немного дрожал, но я все равно продолжила говорить: — Мне нужно тебе что-то сказать.
— Давай утром — тебе нужно поспать.
— Нет, я должна тебе сейчас все рассказать, — тихо, но решительно сказала я и заглянула в его глаза.
— Хорошо, я внимательно тебя слушаю.
И я начала говорить о том, как проснулась в теле дочери, о том, как стала другом его отца и умолчала лишь о поцелуе: об этом никто не должен узнать.
— Ты можешь сейчас встать и уйти, — говорила я, всхлипывая. — Я тебя пойму…
— Эээ… миссис Уизли, — начал говорить он, но я его перебила:
— Называй меня Гермионой.
— Хорошо. Гермиона, то, что вы мне рассказали, кажется нереальным, и в это с трудом верится, но я знаю, что все это правда. Мне трудно ее принять, но я попытаюсь.
— Спасибо за понимание.
— Я должен сказать вам спасибо, — он слабо улыбнулся. — За папу. Несмотря на обман — а он был во благо — вы ему помогли.
— Думаешь?
— Конечно! Я рад, что вы появились в его жизни.

Я чувствовал пустоту внутри себя — будто бы Грейнджер забрала с собой, что-то важное, какую-то часть меня. Я чувствовал себя преданным и знал, что больше никогда никто не войдет в мое сердце, что я навсегда останусь один. Нет, конечно, это громко сказано — один. Просто теперь буду использовать людей так же, как и они меня.
Неужели, Грейнджер, было так трудно сказать правду? Я так и представлял, как она мне говорит: «Малфой, тут такой казус произошел — я поменялась телами с дочерью». Я рассмеялся, и мой смех эхом отозвался от стен подземелий. Мерлин, да я бы не поверил! Решил, что она рехнулась…
Меня предала гриффиндорка. Мир сошел с ума, а я вместе с ним. Так ведь не должно быть, это подлые слизеринцы должны предавать наивных гриффиндорцев, но никак не наоборот.
Ее я увидел только в понедельник за завтраком, так как после разговора я аппарировал к Забини: мне нужна была компания, чтобы напиться. Я видел, что Грейнджер вяло ковырялась в своей тарелке, а Скорпиус пытался ее взбодрить. Словно почувствовал мой взгляд, она подняла голову — у нее были красные глаза. Казалось, что она либо не спала всю ночь, либо плакала. Встретившись со мной взглядом, она вспыхнула, в ее глазах появились слезы и она, отбросив вилку, стремительно ушла из Большого зала. Скорпиус поднялся вслед за ней, и у выхода из зала послал мне гневный взгляд.
Кажется, я вообще ничего не понимаю в этой жизни.

***

Я быстро бежала по проходу в Большом зале, чувствуя, как слезы набегают на глаза. Я бежала от его холодного пронизывающего взгляда. У входа на смотровую площадку меня нагнал Скорпиус, прижал к себе и начал гладить по волосам, приговаривая: «Все будет хорошо».
— Это ведь неправильно, что я хочу его прощения? — спрашиваю я Скорпиуса хриплым голосом. — Я так хочу, чтобы мы снова стали… друзьями.
Мы с ним сидели на одном из подоконников на смотровой площадке, моя голова лежала на его коленях, и он по привычке перебирал мои, точнее, Розы, запутанные волосы.
— А может быть наоборот, правильно?
— Ты так думаешь?
— Может быть, вы всегда должны были быть друзьями?
— Очень смешно. Как ты себе представляешь своего отца в компании грязнокровки? — хмуро усмехнулась я.
— Не называй себя так.
— Ты хороший.
— Ты тоже, — мы рассмеялись. — Мой отец в прошлом был… ужасен?
— О, да! Он был той еще задницей. Ты совсем не такой.
— Это плохо? — в притворном ужасе спросил Скорпиус.
— Нет, конечно.
— Гермиона, я могу задать тебе личный вопрос?
— Я могу оставить за собой право не отвечать на него?
— Да.
— Спрашивай.
— Ты любишь моего отца?
На смотровой площадке повисла тишина. Я не знала, что мне ответить Скорпиусу. Мне не хотелось ему врать, но и сказать правду, которую даже я сама не знаю, я не могла.
— Он мне нравится. Как человек, — уклончиво ответила я.
— А как мужчина?
— Я не скажу тебе! Это неправильно, ты же его сын, — улыбнулась ему я.
— Неплохая такая копия, — заметил он, и мы рассмеялись.
— Так-так-так, мистер Малфой и мисс Уизли, — на смотровой площадке вдруг появился Драко. — Вы считаете, что обладаете достаточными знаниями и поэтому пропустили Зельеварение? Я оповещу вашего декана, а пока 20 баллов с каждого и отработка у меня сегодня в семь, — и, резко развернувшись, он удалился.
— У Снейпа это получалось эффектней, — недовольно пробурчала я, вставая с колен Скорпиуса.
— Как думаешь, он слышал, о чем мы говорили?
— Надеюсь, что нет.

***

Но на взыскание к Малфою отправился только Скорпиус, потому что в Хогвартс прибыла сова от Гермионы Уизли с просьбой срочно доставить Розу Уизли домой. Я переправилась через камин в кабинете директора, и тут же попала в объятья Розы.
— Мамочка, я сделала это! Зелье готово, — радостно сообщила мне дочь.
— Это прекрасно, — ответила я, но в моем голосе совсем не было радости.
— Все хорошо? — обеспокоенно спросила Роза.
— Да, просто… нет слов, — мы опустились на диван в гостиной. — Расскажи мне о том, что произошло с зельем.
— Это сделал Хьюго, мам.
— Как? — удивленно воскликнула я.
— Понимаешь, мам… — Роза некоторое время молча покусывала губу. — Он обиделся на меня. Я сказала, что, несмотря на все старания отца, он не сможет стать таким же прекрасный игроком, как Джеймс. Он был обижен, мы наговорили друг другу гадостей…
— Роза, ты же знаешь, как брата это задевает.
— Мам, а ты знаешь, что я права. И ты не хуже меня знаешь, что Хьюго во всем подражает Джеймсу.
Вспомнились слова Драко, о том, что Хьюго такой же, как и отец. Неужели я настолько плохая мать, что не заметила, что происходит в жизни моих детей?
— Он мечтал быть Поттером, а не Уизли… Он всегда мечтал о девушке Джеймса. Понимаешь, мам? — я кивнула, а Роза продолжила: — Хьюго был очень зол на меня. А некоторое время назад я убиралась в саду, в сарае… Там я нашла старый потрепанный журнал, не хотела его читать, но… Хьюго решил отомстить мне и испортить мой эксперимент.
— Не может быть, — прошептала я.
— Но так и есть, мам.
— Он добавил экспериментальные образцы конфет, новое изобретение дяди Джорджа. Они позволяли бы на время меняться телами.
— Но Хьюго не учел, что ты работаешь над Оборотным зельем…
— Завтра ты уже будешь собой, мам.

***

Было странно засыпать в своей комнате в теле Розы и знать, что утром я снова буду собой — Гермионой Уизли. Я хотела этого, но с другой стороны, став собой, я могу потерять Драко. Да, я знаю, что уже потеряла его, но я надеюсь на то, что у меня будет шанс все вернуть.
Проснуться утром, и в зеркале увидеть себя было странно, непривычно, и мне кажется, что даже неправильно. Это была я, но в тоже время — это была не я. Было странно проснуться собой, не пойти в Большой зал вместе со Скорпиусом и не пойти вечером на встречу с Драко.
Мне нужен был Драко Малфой, и я не знала, что мне с этим делать.

***

Я готовился ко сну, когда в мою комнату влетел Скорпиус.
— Привет, пап, — его мантия была расстёгнута, галстук сбился на бок, волосы растрепались.
— Как ты выглядишь? Ты — Малфой, и должен всегда выглядеть идеально и сдержанно.
— Пап, я прошу тебя, давай хоть на время забудем о Кодексе Малфоев! — недовольно пробурчал он и сел в кресло.
— Скорпиус, — угрожающе начал я.
— Понял-понял, — он в знак примирения поднял руки. — Жутко устал на взыскании.
— Я рассчитывал, что вас будет двое, — ответил я, садясь в кресло напротив.
— Гермиона уехала, — как бы, между прочим, сказал Скорпиус. — Она переживает.
— Мы не будем об этом говорить.
— Нет, будем, — твердо сказал он, и я удивленно посмотрел на сына. — Все мы совершаем ошибки, но не каждый из нас имеет шанс исправить их.
— Ты давно знаешь?
— Несколько дней.
— И тебе все равно?
— Пап, а как бы ты поступил на месте Гермионы?
— Я… — его вопрос поставил меня в тупик, я смотрел на сына и не знал, что сказать ему.
— Я пойду, пап, — он поднялся с кресла и направился к двери: — Поставь себя на место Гермионы. И пап, попробуй понять и простить ее. Она была тебе хорошим другом…

Жизнь понемногу стала возвращаться в привычное русло, но было одно но: чуть ли не каждую ночь мне снился Малфой. Я сходила с ума от того, что не могла прийти к нему, поговорить, не могла написать ему, увидеть его. Это было невыносимо…. Рон не понимал, что со мной происходит, а я не знала, как рассказать ему о том, что больше не люблю его…
За окном стояла теплая весенняя погода, и мне не сиделось на месте. Мне хотелось бежать куда-то, только бы не видеть мужа, чтобы не заставлять себя улыбаться ему. Набросив на плечи плащ, я вышла из дома. Вдохнув полной грудью, я спустилась с крыльца и просто пошла, куда глаза глядят, в надежде, что найдется место, где мои мысли придут в порядок, а боль исчезнет.
Несмотря на раннее утро, в парке, куда я пришла, было многолюдно. Несколько человек совершало утреннюю пробежку, пожилые пары сидели на скамейках у озера, и стайка мам с детьми кормила уток. Я пошла дальше, пытаясь найти уединенное место, где никто не помешает мне заняться самоанализом.
Я обошла кругом почти весь парк, когда заметила небольшую беседку и целенаправленно пошла к ней. Вступив в нее, я заметила, что она уже занята. Мужчина стоял спиной ко мне, засунув руки в карманы пальто. Услышав мои шаги, он обернулся.
— Извините, я не хотела вам поме… — договорить я не смогла, так как слова застряли где-то в горле. Напротив меня стоял Драко Малфой.
— Грейнджер, — слишком тихо и неуверенно сказал он.
— Привет, Малфой, — я сделала неуверенный шаг в его сторону.
— Привет, Грейнджер, — поздоровался он, глядя мне прямо в глаза.
— Прости меня, — сказать это совсем несложно, и я почувствовала, как мне становится легче.
— Все в прошлом, — проговорил Драко и поправил челку, спадавшую ему на глаза.
— Я скучала, — слова вырываются против воли, и я закусываю губу, чтобы не сказать что-то лишнее.
— Не надо, Грейнджер, не говори ничего.
— Нет, послушай меня, прошу, — я сделала к нему еще один шаг. — Я знаю, что тебе непросто меня простить, но дай мне хотя бы шанс. — Я опять закусила губу, обдумывая дальнейшие слова. — Мне не хватало тебя.
— Грейнджер… — только и сказал он, закрывая глаза. — Мы не можем начать все сначала, забыв о том, что было.
— Нам стоит только захотеть, и все будет возможно.
— Это неправильно, — он открыл глаза и сделал шаг ко мне. — Ты и я не можем быть друзьями.
— Забудь о нашем прошлом, — он был слишком близко, такой теплый и уже родной. — Просто доверься мне.
— Хорошо, — сдался он. — Начнем заново?
— Давай попробуем, — кивнула я.
— Меня зовут Драко Малфой, — он протянул мне руку.
— А я Гермиона Грейнджер. Очень приятно познакомиться, — ответила ему я, пожимая его руку.
Он притянул меня к себе и сжал в своих объятьях. Мне было так хорошо рядом с ним, в его руках, так приятно вдыхать запах цитрусов и мяты, так радостно знать, что у нас есть возможность начать нашу историю сначала.
— Я тоже скучал по тебе, Грейнджер, — признался он, зарываясь лицом в мои волосы.
— Почему мы потеряли столько времени?
— Не знаю, — ответил он, отступая на шаг от меня. — Но я рад, что мы встретились снова.
— Я тоже рада.
— Надеюсь, ты не откажешь своему другу и посетишь его скромную холостяцкую обитель в Хогсмиде? Попьем чаю и поговорим.
— С удовольствием, — улыбаясь, сказала я.

***

Дом Драко был небольшим, но уютным. Он провел меня в гостиную, вызвал домовика и приказал сделать нам чаю. Мы сидели рядом на диване, иногда соприкасаясь коленями.
— Скорпиус скучает по тебе, — как бы, между прочим, сказал Драко.
— Я знаю. Он мне иногда мне пишет.
— Как интересно, — растягивая слова, протянул он.
— Да, мы с ним друзья.
— Я рад, что у него есть такой друг.
— Я не верю, что такое мог сказать Драко Малфой.
— Заткнись, Грейнджер, — пытаясь скрыть улыбку, беззлобно сказал он. — Я пытаюсь быть милым.
— Лучше будь собой, — ответила ему я и взъерошила его идеальную прическу.
— Зря ты это сделала, Грейнджер, — сказал он, поворачиваясь ко мне, и довольно улыбаясь при этом.
— Драко, я не знаю, что ты задумал, но не делай этого! — я вжалась в спинку дивана.
— Поздно, Грейнджер.
Драко притянул меня к себе и начал щекотать, я отбивалась от него и визжала, как ненормальная. Жутко боюсь щекотки. Чтобы я не вырывалась, Драко навалился на меня, и я оказалась зажата между его теплым телом и диваном. Я хотела вывернуться из-под Драко, из-за чего мой джемпер приподнялся, обнажая живот, а руки Драко переместились с джемпера под него. От прикосновения к моей разгоряченной коже по моему телу побежали мурашки. Кажется, наша игра зашла слишком далеко, так же, как и руки Драко, что медленно, еле касаясь кожи, поднимались к моей груди.
Я лежала, не двигаясь, прерывисто дыша и вдыхая запах Драко, и переводила взгляд с его глаз на губы и обратно. Он очень медленно опускался к моим губам, непрерывно смотря в мои глаза, давай понять, что я могу остановить его в любой момент. Но я не хотела этого. Я хотела как можно быстрее ощутить его губы на своих. Я приподнялась и сама поцеловала его. Одной рукой я рисовала узоры на его спине, а второй перебирала его волосы. Но мне было мало; я хотела почувствовать его кожа к коже. Не прерывая поцелуя, я дрожащими от нетерпения руками попыталась расстегнуть его рубашку. Драко оторвался от моих губ, помог мне справиться с рубашкой и потянул с меня джемпер; следом за ним на полу оказался и мой бюстгальтер.
Драко порывисто покрывал поцелуями мою шею и грудь, пока я прижимала его к себе, чтобы чувствовать его всего. У меня перехватывало дыхание. Приподнявшись и надавив на его плечи, я заставила его лечь на спину. Я медленно прокладывала дорожку из поцелуев от шеи к его животу, и одной рукой боролась с его ремнем…

***

Мы лежали на огромной кровати в спальне Драко, я лежала спиной к нему, пытаясь прийти в себя, а он продолжал медленно водить рукой по моей спине. Потом его руки обвили мою талию, и он притянул меня к себе. Я повернулась к нему лицом, по-прежнему оставаясь в его крепких объятьях.
— Драко… — тихо сказала я и провела рукой по его щеке. Мое сердце переполняла нежность к этому человеку.
— Мне нравится слышать свое имя из твоих уст, — целуя меня в висок, сказал он.
— Я не хочу уходить, но нужно, — пряча свое пылающее лицо у него на груди, сказала я.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — так же тихо ответил мне Драко, крепче прижимая к себе.
— Я бы все отдала, чтобы остаться здесь с тобой навсегда, — сказала я, вставая с кровати, чтобы взять свою палочку и призвать свою одежду.
— Когда я тебя увижу?
— Я не знаю. Дай мне немного времени. Я сама тебе напишу.
— Я буду ждать тебя, Гермиона.
Я уже успела надеть на себя джинсы и бюстгальтер, когда мою талию обвили руки Драко, и он прижал меня к своей груди. Некоторое время мы молча стояли, пока я не спросила:
— Драко, что будет с нами дальше? Все это имеет будущее?
— Я не знаю, — между поцелуями в шею отвечал Драко. — Но я хочу попробовать.
— Я боюсь, — шепотом сказала я, поворачиваясь к нему лицом.
— Не бойся, я с тобой, — он обхватил мое лицо руками и поцеловал.

***

— Где ты была? — как только я вошла в дом, спросил меня Рон.
— Гуляла.
— Что происходит, Гермиона?
— Рон, нам нужно серьезно поговорить, — решительно произнесла я, вешая пальто на вешалку.
— Хорошо, — кивнул он, и мы направились в гостиную.
— Рон, я прошу тебя дать мне развод, — после долгого молчания выдохнула я.
— Я не понимаю. У нас же все было хорошо! — муж вскочил с дивана и начал мерять комнату большими шагами.
— Прости, Рон, но… я не хочу обманывать тебя.
— Нет-нет, Гермиона, скажи, что ты не хочешь разводиться, что все это временные трудности!
— Нет, это не временные трудности.
— А что тогда?! — повернувшись ко мне, закричал Рон. — Что тогда, Гермиона?
— Я… люблю другого, — всхлипнув, призналась я. — Прости.

Когда Гермиона снова вернулась в мою жизнь, мне кажется, что моя жизнь засияла всеми яркими красками. Как будто я жил в сером городе, и вот, наконец-то, появилось солнце, такое яркое, теплое и очень родное. Я жил от встречи к встречи с ней. Она категорически не хотела переезжать ко мне до тех пор, пока не поговорит со своими детьми и моим сыном. Так мы и жили: я в своем доме, а она в гостинице.
Был конец мая. Студенты посещали Хогсмид в последний раз в этом учебном году. Мы с Гермионой сидели у меня дома и ждали наших детей. Гермиона нервными шагами меряла комнату, иногда останавливаясь у окна, чтобы посмотреть, идут они или нет. Я встал с дивана, подошел к ней и заключил в объятия.
— Успокойся, — проговорил я умиротворяющим шепотом.
— Мне страшно, Драко. Очень страшно, — тоже шепотом ответила она мне. — Когда я сказала Хьюго о том, что мы с Роном подали на развод, он… он кричал, что не простит мне этого, что будет ненавидеть меня всю жизнь, если я разлучу его с отцом. Хьюго отказался от моей опеки и обращается ко мне только «мисс Грейнджер». Я ужасная мать.
Я повернул ее к себе лицом, подушечками больших пальцев вытер слезы и опять обнял.
— Не нужно плакать, милая. Хьюго простит тебя и поймет, что так будет лучше и правильнее для всех.
— Наверное, ты прав, — переплетая наши руки, сказала Гермиона.
— Зато у тебя есть Роза, которая любит тебя и понимает.
— Спасибо, — она привстала на носочки и поцеловала меня в уголок губ. Тут же мы услышали стук в дверь.
На пороге дома стояли счастливые Роза и Скорпиус. Они вошли в дом, и мы прошли за кухню. С четверть часа мы беседовали на отвлеченные темы, пока я не решился начать волнующий нас с Гермионой разговор.
— Скорпиус, Роза, мы с Гермионой хотели бы вам кое о чем рассказать, — начал я, сжимая руку Гермионы под столом. — Мы встречаемся.
— Ой, мам, я так рада за тебя!
— Пап, одобряю, — Скорпиус улыбнулся мне.
— Вы не против? — недоверчиво спросила Гермиона.
— Мне нравится мистер Малфой, — пожала плечами Роза.
— А я в восторге от тебя, Гермиона, — Скорпиус тоже пожал плечами. — Все счастливы.
— Но… — Гермиона закусила губу: она всегда так делает, когда не знает, что сказать.
— Мам, все просто: тебе всегда нужен был кто-то такой, как Драко, но ты его встретила очень поздно.
— Нет, Роза, не так, — перебил ее Скорпиус. — Встретились они слишком рано, но спустя много лет поняли, что созданы друг для друга.
— Скорпиус, тебя немного занесло, — как можно строже сказал я.
— Он прав, — улыбаясь, поддержала друга Роза. — Не смотрите на меня так, профессор Малфой. Я знаю этот ваш взгляд! Не нужно взысканий!

***

Когда Скорпиус с Розой ушли, мы с Гермионой убрали со стола и вышли в небольшой задний дворик. Мы сидели на плетеном диванчике, голова Гермионы покоилась на моем плече.
— Знаешь, — начала Гермиона, — я рада, что Хьюго испортил зелье Розы. Благодаря этому я узнала, каким может быть Драко Малфой.
— Я рад, что кто-то увидел во мне что-то хорошее.
— Не говори так, — мягко сказала она и поцеловала меня в шею.
— Что будет с нами дальше?
— Драко, я прошу тебя, давай не будем торопить события? — расстегивая пуговицы на мой рубашке, сказала Гермиона, в то время как я стягивал с нее джемпер.
— Я просто хочу всегда быть рядом с тобой, — снимая с Гермионы бюстгальтер, прошептал я.
— Я обещаю, что всегда буду рядом, — целуя меня, ответила она.

***

Мы с Драко лежали в уже нашем доме, на нашей кровати, он гладил мою голую спину, и от каждого его прикосновения у меня по телу бежали мурашки.
— Гермиона, — заправляя волосы за мое ушко, начал он.
— Ммм…
— Я хочу ребенка, — шепотом говорит Драко, словно боясь своего желания.
— У нас уже есть дети, — шепотом отвечаю ему я.
— Я хочу нашего общего ребенка, — он еще ближе притягивает меня к себе. — Наши дети уже взрослые… Только представь, как это прекрасно — снова стать родителями.
— Я буду толстой и некрасивой, — пробурчала я.
— Ты всегда будешь самой красивой, Гермиона, — Драко начал рисовать узоры на моем животе.
— Драко, мне просто страшно. Мне уже давно не двадцать…
— Милая моя, ты будешь самой прекрасной, — между поцелуями в шею говорит он. — Я хочу засыпать и просыпаться, зная, что ты носишь под сердцем моего ребенка.
— Драко, — закусив губу, сказала я, заглядывая ему в глаза. — Я хочу сказать тебе… Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — накрывая мои губы своими, прошептал Драко.

***

— Мам, а ты кого ждешь? Мальчика или девочку? — спросила меня Роза.
Мы с ней сидели в саду и смотрели, как Драко со Скорпиусом гонялись за снитчем.
— Не знаю, — беззаботно пожимая плечами, сказала я. — Драко хочет девочку.
— А ты?
— А я буду рада одинаково и мальчику, и девочке.
— Я бы хотел, чтобы у меня появилась еще одна сестра, — опускаясь возле нас с Розой, сказал Скорпиус.
— Если на то пошло, — приземляясь возле нас, начал говорить Драко, — то я бы хотел, чтобы ты еще и стала Гермионой Малфой.
— Пап, предложение руки и сердца нужно делать не в присутствии взрослых детей, и в более романтичной обстановке.
— Знаете, Драко, от вас я ожидала большего, — поднимаясь с плетеного диванчика, сказала Роза. — Ну, мы со Скорпиусом пойдем, а вы повторите попытку.
— Идите уже!
— Итак, Драко Малфой, о чем ты хотел мне сказать?
— Гермиона, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я обещаю сделать тебя самой счастливой на Земле.
— Я согласна.
Драко заключил меня в свои объятия и поцеловал. Тогда я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, и хотела, чтобы этот миг длился вечно. Потому что впервые за многие годы я действительно счастлива, счастлива с человеком, который любит меня, и которого люблю я.