[/hide]
Прохожу мимо озера и внимательно смотрю в его мягкую подрагивающую гладь. Она не покрылась льдом только благодаря особым чарам, а из-за перепадов температур около берега постоянно образовывался туман. Странные сероватые клочки, постепенно тающие в воздухе.

Пытаюсь отдышаться. Слишком мало времени. Один час. Я потратила драгоценнейший ресурс человечества на то, чтобы найти выход из замка самой. Нужно было попросить Амбридж, использовав заклинание Патронуса. Она бы помогла, это знаю точно. Но, скорее всего, я поступила правильно, ведь после урока Снейпа мне было… несколько не по себе.

Обнимаю себя руками и оглядываюсь. Проверить Ищеек было нетрудно, если знаешь как это сделать.

Я ищу любую маленькую, безобидную птицу. И колдую Второе Непростительное, направляя волшебное древко на неё, сама вздрагивая. Опасный и неприятный метод. Но довольно действенный.

У Ищеек нет полномочий связывать или убивать, они только докладывают информацию. Но в случае странного поведения обязаны обнаружить себя выбросом магии, который лишает возможности колдовать на некоторое время.

Шепчу «Люмос». Свет на кончике палочки всё же появляется, и я облегчённо выдыхаю.

Русалки никогда не были доброжелательными существами. Но Салазар Слизерин заключил с ними необычный контракт, благодаря которому несовершеннолетние ученики замка никогда не могли быть добычей магических хищниц, а сами же русалки были под защитой Хогвартса, его удивительного магического барьера.

В доказательство своей «преданности» эти существа обязаны помогать в проведении Турнира Трёх Волшебников, не нападая даже на тех, кому было больше семнадцати.

Ощущала ли я страх, опускаясь на колени, касаясь пальцами воды, перед этим сняв перчатки и мантию, кинув вещи куда-то в снег? Да. Он пробирался под кожу мурашками, заставляя снова и снова испытывать отвратное чувство тошноты. То ли иголки вонзались в пальцы, то ли жидкость была такой тёплой, то ли боязнь быть съеденной заживо заставляла чувствовать всё это. Не знаю точно.

Выдыхаю пар, видя его мягкие клубы. Напоминает то, как пакетик чёрного чая окрашивает воду. Жмурюсь.

Полностью ложусь на песок грудью, рассекаю ладонями воду, пробираюсь чуть дальше, оставляя над поверхностью озера лишь голову. Запрыгивать с разбегу или заходить по маленьким шажочкам, очень медленно я никогда не любила.

— Veni in mundum vos. Si memor promissionis Salazar, ausus tangere,*— повторяла, повторяла я дрожащими губами и севшим голосом.

Риск. Это был огромный риск. Хоть при мне и была палочка, и я не была слабой волшебницей, переговоры могли не то, что не состояться, меня могли просто утащить в царство русалок, после расправившись с телом за несколько минут.

И я это прекрасно понимала, но всё равно стояла, едва ли касаясь кончиками пальцев дна, держа волшебное древко в воде очень крепко.

Безрассудно? Да. Но когда знаешь, что ждёт маленьких детей, которые лишатся своих родителей по вине Того-Кого-Нельзя-Называть, будешь задыхаться, но найдёшь сильных союзников, ставя на кон свою жизнь.

Разве Орден сможет в действительности противостоять Пожирателям? Нас только пятнадцать человек, чёрт возьми! А у Тёмного Лорда сотни верных существ! Да одна Беллатриса убьёт троих магов разом, безумно рассмеявшись. Снейп не сможет нам помочь, ведь он должен создавать видимость верности. Возможно, ему придётся даже наградить Третьим Непростительным кого-то из нас. А Дамблдор… он слишком стар, как и Минерва с Аластором. Надолго их не хватит, как бы тяжело это ни было признавать.

Шум воды. А я шепчу всё ту же фразу, до боли сжимая палочку.

Впереди из воды выплывает девушка. Белая кожа, тёмные волосы и красивые карие глаза. Она могла быть воплощением ангела, если бы не этот хвост, покрытый ярко-зелёными чешуйками.

— Зачем ты звала? — а голос был таким чарующим, что на секунду я даже потеряла дар речи.

Всё остальное вдруг стало таким неважным и несуразным. Блеклым. Только этот момент, это место.

Кожа русалки вся светилась. Точёные скулы, пухлые губы. Боже, она была самим совершенством!

— Я… Нам нужна ваша помощь, — не могу оторвать от неё глаз. Волшебное древко в какую-то секунду даже перестало твёрдо лежать в руке. — Маги снова развязали войну. Погибнет так много людей, много существ… Мы должны убить Тёмного Лорда.

Русалка вдруг касается моей щеки своими пальцами. Проводит едва ли уловимо. Сглатываю, часто дыша. Грудь постоянно то вздымалась, то опускалась. Мне приходилось держаться на плаву, довольно часто делая взмахи кистями рук.

Воздух теперь не кажется таким холодным, а вода — напротив, тёплой. Всё приобрело свою закономерность.

Покой. Я слышала его до одури приятный запах.

— А что взамен?

Облизываю сухие от ветра губы, моргая несколько раз.

— Тела всех убитых Пожирателей мы сбросим в Озеро, — практически шепчу это, а она неясно усмехается.

Но затем начинает петь. Я прикрываю глаза, слыша этот чистый хрусталь в своём человеческом проявлении. Не важны даже слова, только эти прелестные звуки. Они чаруют, заставляют отдаваться полностью, без остатка, вслушиваясь, вслушиваясь…

— Фибиан, немедленно плывите к берегу! — это был Снейп. Оборачиваюсь, а после слышу рядом отвратительное шипение. Вздрагиваю и инстинктивно глубоко вдыхаю.

Всё происходит до омерзительной тошноты быстро. Русалка хватает меня за руку и тянет вниз, на самое дно. Вижу свет от её чудесного хвоста в мягких лучах солнца с поверхности озера и шелковистость чёрных, как сама тень, волос.

Задыхаюсь, отчаянно пытаюсь вырваться, понимая весь обман. Магическое существо обезоружило меня ещё тогда, когда пело, искусив своей красотой и треклятыми чарами.

Пузыри. Чёртовы пузыри. Мне просто необходимо вырваться. Желание жить подталкивает на самые отчаянные движения. Глаза немного странным образом жгло.

Слабею. По горлу и носу течёт пресная жидкость. Снова открываю глаза, вижу сразу несколько красных лучей. Кто-то сжимает мои плечи, пытаюсь избавиться от чёртовой хватки из последних сил. Русалка шипит, но в неё снова попадают те же лучи.

Не помню как добралась до суши, не помню тех ощущений всеобъятного страха, но то чувство, что снова могу дышать, было бесценно.

Я лихорадочно кашляла, согнувшись пополам и дрожа от отвратительного холода и слабости. По телу расползалось это тягучее ощущение огромными волнами.

Расправляю мокрые волосы коченеющими ладонями. Губы наверняка все синие, а одежда — разорванная. Чёртова русалка постаралась.

Мужчина едва ли сдерживался, чтобы не ударить меня. Было заметно по лицу. Но, глубоко вдыхая, призывает Заклинанием Поиска мою палочку и вкладывает её мне в холодную мокрую ладонь. Затем произносит Осушающее и поправляет ворот своей рубашки. Мне же всё равно холодно, хотя одежда теперь была сухой. Накладываю Согревающие Чары.

— Дамблдор запретил Вам, — ледяной спокойный тон. — Все подтвердили, что переговоры с русалками — слишком опасная затея. Потеряв Вас, мы бы потеряли ценнейшего агента, который сейчас нам как никогда нужен. Понимаете? Больше не смейте ослушиваться приказов директора, иначе в следующий раз Вас просто не успеют спасти.

Чёртово сердце билось как умалишённое, грозясь сломать все ребра, бешено качая горячую кровь, чтобы тело смогло, наконец, получить желанное тепло. В отличие от меня, мужчина не дрожал, только что-то дальше говорил строгим треклятым учительским голосом.

А мне хотелось рассмеяться. Я думала, что моей «силы» убеждения хватит, думала, что смогу переманить их на свою сторону. Как глупо и самонадеянно.

— Понимаю.

***

Быстро захожу в Зал номер двенадцать под взглядом сотни человек. Усаживаюсь по правую руку от Фаджа, пока Министр Франции продолжает что-то напористо вещать всем присутствующим.

— Почему Вы опоздали, Бонаккорт? — шипя, спросил Корнелиус, и я едва заметно поёжилась, заметив в первом ряду Ищейку.

— Как бы это ни было стыдно признавать, но я заблудилась в замке, посчитав что сумею самостоятельно найти выход и не попросив помощи у Долорес, — печально поджав губы, тихо произношу, доставая свой блокнот.

Министр смерил меня совсем не доверяющим взглядом и, высокомерно подняв подбородок, вернулся взглядом к красивой рыжей женщине, стоявшей посередине зала. Она была слегка пухлой.

— Я повторяю ещё раз: их было двое, обскуры вернулись после стольких лет! Эксперты по делам Магических Существ считают, что опасные сгустки энергии подчиняются призыву Того-Кого-Нельзя-Называть.

Прокатилась практически оглушающая волна негодования среди членов Визенгамота и Главных Чиновников Англии. Фадж заметно напряг скулы и сжал край подлокотник своего кресла.

— Долгие годы обскуры прятались по разным Магическим странам и набирались сил. Но теперь, когда тот, кто им покровительствует, возродился, им нет смысла ждать чего-то ещё. И теперь на улицах моей страны…

— Как Вы можете верить слухам, мадам Марье?! — не выдержал Министр и вскочил на ноги, убрав руки за спину.

Я вздрогнула.

Женщина растерянно оглянулась и с полным непониманием в глазах взглянула на человека, который возвышался над ней на высоте метров трёх. Обстановка Зала в виде амфитеатра заставляла чувствовать себя то ли гигантом, то ли муравьём.

— Простите, но это не слухи. Пожиратели Смерти проводят тайные собрания. Некоторых моих коллег уже пытали и даже убивали на моих же на глазах. Если в Вашей стране ещё не появились явные признаки Второго Пришествия, то это не значит, что их нет в других, — она говорила крайне уважительно, держа спину прямо. Тон был скорее удивлённый, чем рассерженный или же гордый.

Но Корнелиус воспринял её слова по-своему. В зале снова появился гомон. Люди размахивали руками, постоянно выкрикивая фразы, поддерживающие Министра Англии. Отвратительно смотреть на этих трусов и глупцов.

— Вы лжете. Он не мог вернуться, Он сгинул четырнадцать лет назад. А Вы и Ваши «эксперты» просто пособничают Дамблдору!

Поражённо смотрю на Фаджа и приоткрываю рот от услышанного. Он, видимо, совсем выжил с ума.

После этой фразы наступила треклятая зловещая тишина. В моей груди разлилась вязкость, страх липким волокном покрыл все пальцы. Я в одну минуту так сильно вспотела, что спина стала полностью мокрой.

Все слушающие во все глаза уставились на Министра. Женщина же в возмущении начала багроветь и просто-напросто задыхаться.

— Да как Вы смеете?! Неужели Вы считаете, что я клевещу на свой собственный народ?! Это неслыханное оскорбление! — теперь она была похожа на рыбу, выброшенную на берег безумными матросами, что не знают предела в своей жадности.

Отодвигаюсь от человека, который сейчас мне более всего противен. И сейчас понимаю, что если бы не Орден, в мою голову тоже пришли бы безумные планы.

Зачем я ввязалась в это всё? В эту чёртову политику ещё семь лет назад? Хотелось власти? Но нет, я всего лишь марионетка в руках неумелого кукловода. Мною дёргают за ниточки, как только пожелают, даже не подозревая, что я держу нож у груди, готовая вонзить этому самому кукловоду его прямо в самое сердце, наплевав на понятие о человечности и морали.

«Внучка Министра, у тебя отменное будущее! Иди в авроры, а там и станешь Заместителем Министра» — говорили Распределяющие. А я что? Думала, будто они, взрослые люди, знают, что для меня лучше. Но на деле была всего лишь бесхребетной девкой, желающей почувствовать себя выше других, обрести положение в обществе и состояние.

В итоге имею маленькую старую квартирку на окраине Лондона, потрёпанную нервную систему и тот самый нож в потных ладонях.

Должно быть, я обязана безумно смеяться. Но мне совсем не смешно, потому что Фадж повторил свою мерзкую фразу.

— Вы лжёте.

***

Я бежала как исступленная, не обращая внимания ни на вспышки колдоаппаратов, ни на вскрики и мерзкие улыбки. Каблуки стучали о мраморный пол, листы из папок летели отвратительным вихрем вверх, мантия неприятно развевалась, как у какой-то летучей мыши, чёрт побери.

Этот день совсем не принёс мне облегчения, он лишь сильнее затянул в свою пучину Отчаяния. С каждым новым приступом паники Фаджа я убеждаюсь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно вернулся, и у нас очень мало времени.

Практически догнав Министра Франции, я остановилась, пытаясь отдышаться. Нет, я не могу к ней подойти, не могу положить холодную ладонь на плечо. Иначе Корнелиус непременно уволит меня, а Орден останется без дополнительной информации. Выдыхаю, сжимая руки в кулаки.

Поворачиваю вбок и бегу в том же темпе в отдел Тайн, совсем избавившись от мешающихся документов, просто кинув их на пол. Приглаживаю волосы, поправляю ворот рубашки.

Лифт едет медленно, я стою рядом с рыжим парнем, который нервно кусает губы, и пытаюсь отчаянно успокоиться, глубоко и часто вдыхая нужный воздух.

— Вам нехорошо, мадам Помощница Министра? — спрашивает парень, а я отвратно кривлюсь в ответ.

— Уизли, Вам бы пора запомнить, что лучше не спрашивать у своего начальства ничего, если оно находится явно не в духе, — пытаюсь говорить относительно спокойно. Кашляю, вспоминая холодную воду озера так невовремя. Ком в горле встаёт.

— Прошу прощения, — тихо ответил он, чуть отойдя от меня. Да, так даже лучше. Бойся. Лучше меня, чем идиота Фаджа.

Мне просто необходимо убедиться в том, что Пророчество там. Что оно не исчезло и никто не посмел его тронуть.

Ищу взглядом то самое имя и постоянно шепчу его про себя, отчаянно сглатывая. Черт побери, почему этих шаров здесь так много?!

И все одинакового цвета, все серые, все как из моего детства. Меня опять начинает тошнить. Наверное, всё, что связано с тем днём, заставляет испытывать это мерзкое ощущение.

Стою и кривлю губы, как какая-то безумная. «Гарри Поттер» — гравировка старая, шар весь пыльный. Но он здесь.

Здесь.

Сердце прекратило так безбожно биться почти что сразу. Теперь вернулось в обычный, правильный ритм.

Облегчённый выдох вырывается из моей груди. В блаженстве прикрываю глаза.

***

— Мне так жаль… Но это всё, что мы смогли найти, — сказал мужчина средних лет, протягивая мне музыкальную шкатулку матери, всю в пепле и копоти. Серую, блеклую.

Там было только одно кольцо, что ей подарил отец на семнадцатилетие, совсем не зная, что через пару лет будет отречён от Рода. Красивое, с перламутровой жемчужиной, золотое. Оно мне всегда нравилось больше, чем то обручальное, которое родительнице отдал отец в знак своей любви.

Дрожащими руками беру вещь. Слезы падают на её крышку, но мне всё равно. Тётя Амелия мягко похлопывает меня по спине. Сестра отца. Больше у меня никого теперь нет. Тёмный Лорд отнял у меня почти всех, кого только можно было.

Поднимаю взгляд на остатки здания. Руины. Чёрные руины. Стоит омерзительный запах гари. Нет ни кирпичей, ни целых стен, ни… тел. Практически голая земля, на которой уже больше ничего не вырастет.

Никогда.

Мне часто говорили, что время лечит. Но это не так, оно лишь позволяет привыкнуть к той боли, что разъедает мысли как кислота.

Я была маленькой девочкой, которая страстно желала найти того, кто обрёк её на вечные страдания, и убить, прежде измучив самыми ужасными заклинаниями. Но спустя годы я поняла, что месть не принесёт мне желанного облегчения. Она не поможет мне вернуть дорогих людей или обратить время вспять. Просто… на Земле станет на одну могилу больше.

Ненависть утихла, спрятала свою страшную голову куда-то очень далеко, наконец перестав быть чудовищем. Да, она не исчезла, но я не позволила себе быть ослепленной ею. И это правильно.

Встаю с постели и подхожу к окну. Метель. Крупинки снега вихрем несутся в воздухе то поднимаясь, то опускаясь.

Хрипло кашляю, рефлекторно прикрыв рот рукой, забыв, что дома.

Иду в ванную. Я встала раньше обычного на полчаса. Может быть, успею сегодня поесть. Обычно я завтракала в кафетерии Министерства.

***

В маггловском метро было сыро и холодно. Одни спали, прислонившись головой к стеклу окон, исписанному разного рода отвратительными словечками, другие читали какие-то книжки, упорно погружаясь в смысл текста, поправляя свои странные очки, а третьи просто ехали, смотря пустым взглядом вдаль. Таким взглядом, который говорит, что человек не доволен своей жизнью.

Я делала наброски той самой русалки в своём идиотском блокноте, едва ли нажимая мягким карандашом на бумагу, будто боясь спугнуть только начавшее оживать магическое существо. Я понятия не имела, рассказал ли Снейп обо всём Альбусу, будучи самым верным шпионом из всех нас.

Мне нечего было стыдиться, поэтому я и не боялась гнева директора. Хотя лёгкое покалывание в ладонях не отступало.

В Министерстве мне было душно. Всё так давило. Фадж, Пророчество, Ищейки, Министр Франции… Хотелось послать всё к чертям и сбежать куда-нибудь в Австралию. Но нельзя. Я не могу так подвести Орден. Это будет слишком эгоистичным поступком.

Трансгрессировать я не любила, поэтому по утрам всегда пользовалась немагическим транспортом. Да и так меньше энергии тратишь. Вполне удобно.

— Станция «Бэнк», район «Сити», — произносит механический голос.

Прячу свой «дневник» в карман мантии, которая была женским пальто для магглов. Особые Чары. Подхожу ближе к дверям и жмурюсь.

Выхожу быстро, почти выпрыгиваю. Мне никогда не нравились эти ржавые, хлипкие дверцы.

Оглядываюсь. Поезд ещё стоит несколько минут, а потом исчезает из виду, оставляя в тёмном туннеле лишь свет от красных огней задних фар.

* Я пришла к вам, помня то обещание, что вы дали Салазару. Если вы до сих пор верны ему, то выслушаете человеческого посла.