Гермиона Грейнджер обедала в своей квартире и обдумывала планы на неделю. Салат... уже который раз в её рационе был этот чёртов салат, но ничего не поделаешь — мама прислала ей четыре пучка латука, а дать ему пропасть Гермиона себе позволить никак не могла. У неё оставалось ещё двадцать минут обеденного перерыва, перед возвращением во «Флориш и Блоттс», где она работала менеджером. Гермионе не понадобилось много времени, чтобы подняться вверх по карьерной лестнице, ведь в магазине её просто обожали. И работа эта была в десять раз лучше работы в Министерстве, которому она отдала пару лет своей жизни. Здесь можно было читать столько, сколько хотелось, и за это ей ещё и платили. Особенно Гермиона любила помогать студентам Хогварста в поиске книг по списку, присланному из школы.

Двадцатипятилетняя Гермиона Грейнджер была одинока и больше года ни с кем не встречалась. Её лучшие друзья — Гарри и Рон — были женаты и жили далеко. Гермиона очень сильно по ним скучала.

Она как раз наколола морковь на вилку, когда в открытое окно кухни влетела сова, бросила письмо в тарелку и улетела прочь. С недовольным видом Гермиона выцепила неожиданную корреспонденцию, смахнув с конверта соус, и взглянула на адрес. «Мисс Гермионе Грейнджер», — гласил он. Почерк был очень изысканным, а цвет чернил — жемчужно-зелёным. Аккуратно надорвав конверт, она вынула письмо. В самом его низу значилось имя, которое Гермиона никогда не ожидала увидеть — Драко Малфой! Будучи крайне заинтригованной, она начала читать:

«Уважаемая мисс Грейнджер!

Я буду очень благодарен, если Вы встретитесь со мной сегодня в семь часов вечера в ресторане «Бэзил Гарден». Пожалуйста, не относитесь к этой просьбе настороженно. У меня к Вам очень серьёзное дело, обсуждение которого не терпит отлагательств. Заранее благодарю и жду нашей встречи.

С уважением,

Драко Малфой».

«Бэзил Гарден» был очень хорошим рестораном, где Гермионе однажды удалось побывать в свой день рождения на чаепитии. С последнего раза, когда она видела или слышала Малфоя (то есть после окончания Хогвартса), прошло семь лет. Что, интересно знать, ему понадобилось от Гермионы? Тем не менее, в своём письме он был очень искренним, поэтому было бы очень грубо не прийти на встречу. Приняв решение, она всё-таки захватила с собой палочку, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.

Ровно в семь часов Гермиона прошла через двери «Бэзил Гарден», и официант проводил её к столику в дальнем углу. Драко Малфой сильно нервничал. Он отпил из стакана внушительный глоток воды, когда Гермиона остановилась рядом, критически оценивая его состояние.

—Э-э-э... садись, пожалуйста, — сказал, наконец, Малфой, жестом пригласив её занять место напротив. Он выглядел, как и прежде, волосы были такими же светлыми. Единственное, что отличало его от образа семилетней давности — это взгляд с оттенком грусти и сильного переживания. И действительно, таким Малфоя Гермиона ещё никогда не видела. Он выглядел даже в какой-то мере... напуганным. О чём, чёрт возьми, он хотел её попросить?

— Что случилось? — аккуратно раскладывая салфетку на коленях, спросила Гермиона.

Малфой, помедлив, взглянул на неё.

— Ну... — начал он, — совсем недавно я отпраздновал день рождения. — Гермиона иронически подняла бровь. — В общем, вчера мне исполнилось двадцать пять. Отец позвал меня в своей кабинет для разговора. Я ожидал подарка или чего-то ещё, но... Это был далеко не подарок.

— Хорошо, — произнесла Гермиона, едва ли улавливая суть проблемы, и куда именно клонит Драко.

— Я сел, отец открыл шкаф, достал свиток пергамента и прочёл. Сначала я не особенно понял о чём речь. Мне пришлось несколько раз перечитать содержание, чтобы осознать всю серьёзность написанного, — Малфой засунул руку в карман и вынул из него очень старые листы бумаги. Гермиона взяла их и внимательно осмотрела.

— Этим пергаментам шестьсот лет! — выдохнула она, глядя на дату.

— И написаны на староанглийском языке, — кивнув, ответил Драко. — Отец мне всё объяснил. Суть в том, что если кто-то из нашей семьи не вступит в брак до своего двадцать пятого дня рождения, то у него есть год, чтобы найти себе невесту и жениться. — Малфой перевёл обеспокоенный взгляд на корзинку с хлебом, а Гермиона почувствовала лёгкое головокружение от мысли, что... Нет, такого не могло случиться... — Если я не женюсь к двадцати шести годам, то буду лишён наследства или — что ещё хуже — проклят.

Гермиона со свистом выдохнула. Проклятье нелегко пережить. Большинство проклятых умирали в течение нескольких дней при странных обстоятельствах, например, от упавшего им на голову пианино. Эффект тот же, что у синдрома разбитого зеркала, только постоянный.

— Затем отец объяснил мне, что в контракте имеются пункты о том, кто может стать моей женой, а кто нет. Первое условие: невеста должна быть из нашей страны. В то время, когда была написана эта бумага, семья имела много врагов за рубежом. Второе: она должна быть волшебницей. Не магглом... Нет, это только через мой труп, — добавил он едва слышно, явно не обращаясь к Гермионе. — И заключительное условие: она обязательно должна быть незамужней и моей ровесницей.

Гермиона почувствовала себя неловко, так как подходила по всем четырём параметрам. Но ведь, помимо неё, было ещё много девушек, которые тоже отвечали этим требованиям, правда? Малфой выглядел ещё более неловко, чем когда-либо, а страх в его глазах становился лишь сильнее.

— Отец ко всем этим правилам относится крайне серьёзно, — произнёс Драко. — Он сказал, что в течение долгих лет пытался ускорить процесс их выполнения, но я просто не слушал. Я не был в курсе Брачного Контракта нашей семьи до вчерашнего дня.

— А какое это имеет отношение ко мне? — теперь уже и Гермиона испугалась.

— Как сказать, — произнёс Малфой, отводя взгляд. — Мой отец составил список девушек, подходящих по этим критериям. Их оказалось совсем немного. Раз за разом он вычёркивал имена, потому что все они замужем... кроме тебя, — Драко всё-таки посмотрел на Гермиону, и если она не ошибалась в своих ощущениях, то выглядел так, словно был в шаге от того, чтобы упасть замертво. — Грейндж... Гермиона, — поправил себя он, — похоже, ты — единственная во всём мире, на ком я могу жениться. Другими словами, ты — моя единственная надежда.

— Все замужем? — выдохнула Гермиона.

— Все до единой, — бесцветным голосом ответил Малфой. — Все девушки нашего возраста, на год старше и младше.

— И тебе позволено жениться на магглорождённой?

— Во времена моих предков эта мысль была слишком нелепой, поэтому они и не включили её в обязательный пункт.

— Так что ты пытаешься мне сказать?

— Я хочу сказать, что если не женюсь на тебе до своего следующего дня рождения, то моя песенка спета, — произнёс Драко.

Гермиона не могла поверить своим ушам. Выходит — Драко Малфой только что сделал ей предложение? Она задрожала.

— А какая мне от этого выгода? — Гермиона слишком поздно осознала, что эти слова слетели с языка.

— Ну... во-первых, деньги... — но кинув на неё взгляд, Малфой быстро сменил тактику. — С другой стороны, это осознание правильности своего решения. Ты ведь не позволишь мне страдать, правда? Это же такая ноша! — он попал в точку и знал это. — Слушай, давай заключим сделку: мы будем встречаться одиннадцать месяцев, и если ты действительно поймёшь, что ненавидишь меня всей душой, то уйдёшь, а я буду знать, что хотя бы попытался. Если же ты решишь иначе, — выражение дикого ужаса исказило лицо Драко, словно он знал, как неестественно это прозвучит: — Мы поженимся.

Они молчали около десяти минут. Официант продолжал поглядывать на их столик так, будто ожидал удобного момента всучить им меню и предложить все самые изысканные блюда, какие только имелись в ресторане.

— Одиннадцать месяцев, говоришь? — прервала паузу Гермиона.

Малфой взбодрился.

— Одиннадцать месяцев — всё, о чём я прошу.

— Знаешь, я очень благодарна за то, что ты меня не похитил и не заставил выйти за тебя замуж, — искренне произнесла Гермиона. — Или, ещё хуже, — полюбить, замаскировавшись словами о безвыходности. — На какой-то момент ей показалось, что Драко боролся с желанием побиться головой о стол от того, что сам до этого не додумался, но лицо его снова приобрело нейтральное выражение. — Поэтому я считаю, что одиннадцать месяцев я выдержу. Но гарантий дать не могу.

Драко громко и с явным облегчением выдохнул.

— Хорошо, хорошо...

Официант всё-таки подошёл к ним и принял заказ.

Год обещал выдаться весьма интересным.

Днём ранее

В свой день рождения Драко Малфой проснулся рано. Одевшись, он аппарировал в мэнор, к родителям. Отец настоял на его присутствии. Без всяких сомнений, он хотел вручить сыну подарок на день рождения или что-то в этом духе. Может быть, это раритетная метла?

— Доброе утро, мама, — поздоровался Драко с только что вышедшей на улицу Нарциссой.

— Ох, Драко, дорогой! — проворковала та. — Отец ждёт тебя в своём кабинете. Пожалуйста, слушай внимательно то, что он тебе скажет, — добавила она, с опаской глядя на сына.

— Хорошо... — ответил Драко, закатив глаза, после того, как мать вышла.

Она всегда слишком сильно опекала его. Ну что такого серьёзного могло случиться при вручении подарка? Пройдя по коридору, а затем вверх по лестнице, Драко повернул налево и оказался у кабинета. Постучал. Он знал, что отец будет недоволен, если нарушить это правило. Однажды Драко вошёл как раз в тот момент, когда Люциус вёл очень жёсткий разговор с соратником-Пожирателем, за что поплатился ударом случайно попавшего в него заклинания. К тому же его ещё и сладостей лишили, как какого-то простолюдина!

— Войдите! — прогремел голос Люциуса.

Оказавшись внутри, Драко увидел отца, сидящего за столом и, к большому разочарованию, в руках его не было ничего даже отдалённо походящего на подарочную упаковку. Однако перед ним лежал очень старый документ.

— Садись, сынок, — скомандовал Люциус.

— А где подарок? — не смог сдержать вопроса Драко.

Отец нахмурился.

— Мы устраиваем вечеринку в честь твоего дня рождения в пятницу. Там его и получишь.

— Хорошо, — ответил Драко, приподнимаясь в кресле. Он всегда получал подарок на день рождения. Всегда.

— Послушай, сынок, нам нужно обсудить с тобой кое-что чрезвычайно важное, — Люциус указал на свиток и стал зачитывать его содержание.

Драко едва ли улавливал значения произнесённых слов и попытался прочесть самостоятельно, причём несколько раз.

— И что это значит? — он задумчиво почесал макушку, отчего волосы его приняли весьма странную форму.

— Это значит, — разъяснил Люциус, — что тебе нужно жениться.

— Жениться? Как скоро?

— До своего следующего дня рождения. То есть, за год.

— За год? Но... но этого не может быть! — воскликнул Драко, снова вглядываясь в бумаги.

— Это может и должно произойти. Данные правила были установлены нашими предками, чтобы тем самым быть уверенными в том, что наш род будет продолжаться. Если ты не женишься на подходящей девушке к концу года, то будешь лишён наследства.

— Лишите меня денег? И кому же они достанутся?

— Твоей кузине Нимфадоре Тонкс, — Люциус был в ярости.

— Но ведь она со стороны мамы! Да ещё и полукровка!

— Знаю, знаю... И мне вовсе не хочется отдавать ей часть состояния. Но деньги не единственная причина, почему я советую тебе отнестись к этому вопросу серьезно. Мало того, что ты будешь нищим, так ещё и проклятым.

— Проклятым? — проскрипел Драко. — Так, хорошо. Я женюсь. Кто у нас есть?

Люциус достал из шкафчика исписанный лист.

— Я составил этот список некоторое время назад. Есть ряд критериев, которым должна соответствовать невеста. Она должна быть волшебницей, из Англии, твоей ровесницей или погодкой.

— Это глупо.

— А также она должна быть не замужем. Этот список уже немного устарел, — Люциус тяжело вздохнул и аккуратно вычеркнул Ханну Аббот. — Она замужем. — И следом вычеркнул Милисент Булстроуд. — Она мертва. — А после зачёркивал ещё и ещё, пока не осталось одно имя.

— Кто это? — спросил Драко, уставившись на список. Отец не торопился озвучивать имя. — Может, Пэнси?

— Нет... Она уже пять лет как замужем. Я даже не вносил её в список.

— Хорошо, тогда кто?

— Тебе не понравится то, что я скажу, так же, как и не нравится мне, — перевернув лист бумаги, Люциус положил его перед сыном.

— Грязнокровка? — выплюнул Драко и заорал: — Как это возможно?

— Не осталось ни одной незамужней чистокровной ведьмы. Все они замужем, мертвы или замёрзли где-нибудь в тундре...

— Кто?

— Не важно. А вот вопрос твоего дальнейшего присутствия в нашей семье, последующего получения наследства и... как остаться живым — крайне важный, поэтому тебе лучше жениться на Гермионе Грейнджер.

— Но она подруга Поттера!

— Это не имеет значения. Брачный Контракт Семьи Малфой не волнуют ваши распри... Он затрагивает только то, что род чистокровных волшебников должен продолжаться.

Люциус настолько сильно сжимал крышку стола, словно собирался разломать его в щепки.

— Жениться на грязнокровке?.. — Драко откинулся на спинку кресла и помассировал виски.

— Я хочу, чтобы ты поужинал с ней завтра.

— Завтра?!

— А ещё ты должен пригласить её на вечеринку по случаю твоего дня рождения.

— Как, Мерлин меня подери, я должен убедить её выйти за меня замуж?

— Ты умный мальчик, так что найдёшь способ. К тому же — ты унаследовал моё очарование, м-м-м? И внешность, конечно же.

— Я умру! — воскликнул Драко, даже не пытаясь вслушаться в слова отца. — Я буду нищим!

Дверь со скрипом приоткрылась.

— Драко, дорогой, не хочешь пройти в столовую и отведать торта? — заглянув в комнату, спросила Нарцисса.

— Оставь его, Нарцисса, — и та тут же исчезла.

— Я буду нищим и мёртвым! Я сдохну бедным простолюдином, если не женюсь на Грейнджер!

— Именно так.

Гермиона недоуменно смотрела на письмо, доставленное несколько часов назад малфоевской совой. Сколько бы раз она ни прочитала его, слова все равно никак не хотели меняться.
«Дорогая мисс Грейнджер,
Нам необходимо поговорить. Нужно обсудить последствия нашего расставания, а также следует поговорить о возможных вариантах объявления публике о разрыве помолвки. Почтите меня своим визитом при первой же возможности.
Искренне Ваш,
Драко Малфой»
И всё. Ни малейшего намека на причины их расставания и отмены свадьбы. Или хотя бы извинения, в конце-то концов. Она даже не могла представить, как такое вообще возможно... Не то чтобы её это волновало. Признаться ему в любви было большой глупостью. Любить? Его? Да конечно нет! Он был всего лишь высокомерным, эгоцентричным придурком! Она просто слегка увлеклась, попала под влияние стечения обстоятельств. И разумеется, подобный исход был лучше всего. Теперь она могла вернуться к нормальной жизни. Теперь она могла выйти замуж за кого хотела и когда хотела. И ни при каких обстоятельствах этот некто не будет похож на этого ублюдка! Но Мерлин, все, чего она сейчас страстно желала, — свернуть его никчемную, мерзкую шею! Она еще покажет ему! Гермиона с жаром ударила кулаком по столу, и маленькая чашечка упала на пол, превратившись в кашу из осколков фарфора и чайных листьев. Мармеладка, сидевшая у Гермионы на коленях, тотчас же подпрыгнула и унеслась прочь. Гермиона топнула ногой от злости и отчаяния. Вот, до чего он её довел! Это была ее любимая чашка! Нехотя Гермиона поднялась и отправилась на кухню за полотенцем, чтобы убрать беспорядок.

В это время дела у Драко шли немногим лучше. Он сумел взять себя в руки и сохранять достаточное спокойствие, чтобы мыслить здраво. Очень многое необходимо было сделать. Поменять невесту — дело довольно-таки хлопотное. Оно требовало тщательного обдумывания и составления плана — в общем, всего того, что вызывало у Драко дикую головную боль, почти как игра в шахматы. Он даже не знал, кого хотел проклясть в первую очередь: своих предков за составление по истине тупого брачного контракта или своего отца за его исключительную придирчивость, себя за всю эту идею с соблазнением и любовью, Гермиону (черт, он же обещал себе не называть ее так!) за то, что она поддалась его влиянию, или Антуану Белловер за её невероятную тупость, из-за которой она замёрзла-в-мать-её-тундре!
Вероятно, больше всего раздражало то, что в его голове застряла одна дурацкая песня. Он наивно решил, что маггловская музыка — «Букашки»[1] или как их там — поможет ему отвлечься и расслабиться. Но вместо этого одна из мелодий намертво въелась в его голову. Вдобавок он ещё и не знал всех слов! Его это жутко раздражало. Там было что-то вроде:
«Прошлым днём все проблемы были миражом,
А теперь они горят огнём,
И всё ж душой с тем прошлым днём.
Прошлым днём, были мы с тобой опять вдвоём
Ла-ла-ла-ла, было лишь игрой
И всё ж душой с тем прошлым днём.
Она вдруг ушла — может, был я с ней неправ?
Как знать? Как вернуть мне все то, чем жил вчера?»

Он был практически уверен, что поет неправильно, особенно часть с «ла-ла-ла». Что-то в этой песне вызывало в нём дикое чувство вины за его реакцию, когда лишь несколько часов назад Гермиона (Грейнджер, не Гермиона, Грейнджер! Ну серьезно, самому же проще: два слога лучше, чем четыре!) призналась ему в любви. Тупая маггловская музыка с её приставучей мелодией и словами!
Как бы то ни было, он отправил ей записку с просьбой прийти и обсудить, как официально объявить о расторжении их помолвки публике. В своё время сделать ей предложение в ресторане было гениальной идеей, теперь же всё обернулось диаметрально противоположной стороной — необходимо было разрушить всё до основания.
* * *
Второй день Рождества выдался морозным. Бывшие жених и невеста молча сидели в гостиной Малфоев. Драко не проронил ни слова, кроме скупого «следуй за мной».
Наконец, затянувшееся молчание нарушила Гермиона:
— Ты объяснишь мне что-нибудь, в конце концов?
— Почему бы и нет, — отозвался Драко. — Выяснилось, что ты не единственная девушка на свете, которую я мог бы наконец-то взять в жены и прекратить эту вакханалию. Антуана Белловер, чей отец неплохо знаком с моим, пошла на поправку.
— Что с ней случилось? — Гермиона скрестила руки на груди и уставилась тяжелым взглядом на Малфоя.
— Она, по-видимому, замерзла в тундре, и лишь недавно её удалось вызволить оттуда. Она сейчас проходит курс реабилитации в Мунго.
Гермиона глумливо усмехнулась.
— Не забывайся! Ты смеешься над моей невестой, — зло бросил ей Драко.
— Что же, прошу меня извинить. Но это очень сомнительный аргумент в разговоре с человеком, с которым ты был помолвлен менее двадцати четырёх часов назад! — огрызнулась Гермиона.
Драко обратил внимание, что она всё ещё носила кольцо... Лишь по привычке, решил он. Его мало заботило, что она оставила его себе. Деньги и драгоценности были для него сущим пустяком. Его беспокоило лишь то, что символизировало это кольцо, а именно... Он мысленно влепил самому себе пощечину. Заканчивать эту мысль было жутким и бесполезным занятием.
— Что поде-е-лать, — ответил он наконец.
Ответ был так себе, но ничего иного в голову не приходило. Гермиона закатила глаза.
— Так, и как же ты предлагаешь разорвать нашу помолвку, чтобы с чистой совестью и развязанными руками приударить за Снежной Королевой? — с нажимом спросила Гермиона.
Снежная Королева — неплохо. И как он сам до этого не додумался?
— А, и запомни, — продолжила она. — Я не собираюсь участвовать в чём бы то ни было, что может очернить меня и выставить в вульгарном свете.
— Грейнджер, — о да, ему удалось-таки назвать её по фамилии, — ты обижаешь меня. Серьезно, я и не думал сваливать всё на тебя. В конце концов, люди не поймут, если узнают, что я предложил руку и сердце девушке, не убедившись, что она стоит выше всего этого, — Драко одновременно и потешил своё самолюбие, и сделал комплимент Гермионе.
— И на том спасибо, — вежливо отозвалась она.
— На самом деле я уже всё придумал, — продолжил Драко. — Это выставляет нас всех в самом лучшем свете. Идея такая: мы с Антуаной уже были помолвлены несколько лет назад, но когда произошло это несчастье, я утратил надежду. Я думал, что уже никогда не смогу никого полюбить, пока не встретил тебя. А затем, когда пришла новость о том, что с Антуаной всё в порядке, ты по доброте душевной сама предложила мне жениться на ней.
Гермиона открыла было рот, чтобы что-то возразить, но тут же закрыла его.
— А неплохо... Даже очень неплохо. Только как ты сделаешь так, чтобы ваши истории совпадали?
— Я уже работаю над этим.
— Обливиэйт?
— Если потребуется, — бросил Драко, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла.
Внезапно Гермиона довольно громко чихнула.
— Будь здорова, — на автомате отреагировал Драко. — Приболела?
— Да, вероятно. И к слову, если заболела я, то ты, скорее всего, тоже, — она многозначительно взглянула на него.
Драко понял не сразу, но затем до него дошло:
— Ах да, небольшой контакт губ... Как быстро такие мелочи, однако, вылетают из головы, — впервые с тех пор, как он покинул кабинет отца, Драко позволил себе улыбнуться.
— Я знала! — внезапно триумфально воскликнула Гермиона.
Драко нахмурился:
— Знала что?
— Ты такой лицемер! Сначала целуешь меня, потом оскорбляешь, когда я пытаюсь поцеловать тебя в ответ, а затем улыбаешься, вспоминая о нашем поцелуе... Вы, сэр, отъявленный лицемер! Очевидно, моя кровь не так уж важна, как мое тело!
— Если ты хочешь, чтобы я извинился за то, что сказал тебе вчера, почему бы тебе просто не попросить об этом? — парировал Драко таким тоном, словно ее слова совершенно ничего не значили.
— Мне не нужны твои извинения. Ты притворялся тогда, я знаю!
— Притворялся? — Драко вскинул брови.
— Ты просто позволил самому себе влюбиться в меня, Драко Малфой. И когда твой отец велел завязывать со всем этим бардаком во имя вашей чертовой чистоты крови, ты оказался меж двух огней: своих старых убеждений и новых чувств. На самом же деле тебе вовсе не хотелось прерывать всё это! Ты просто поверил, что сложившаяся ситуация — это хорошо, и нацепил маску человека, обожающего причинять боль таким ничтожествам, как я. Я могу поручиться, что так и есть. А ведь буквально прошлой ночью я тоже лицемерила. Я убеждала себя, что все к лучшему, и что теперь-то я смогу выйти замуж за кого пожелаю. Я пыталась доказать себе, что лгала, когда сказала о своих чувствах. И знаешь, что? Я ошиблась! Я действительно люблю тебя и уверена, что ты испытываешь то же самое! Так что валяй, устраивай сцены прощания, приударяй за своей Снежной Королевой — я подожду. Рано или поздно ты все равно прибежишь обратно ко мне! Цитируя Элизу Дулиттл: «Только подожди!» — Гермиона вскочила на ноги и с высоко поднятой головой бросилась вон из комнаты.
Драко молча смотрел ей вслед. Он не собирался притворяться, а совершенно наоборот! Его раздражала эта ситуация, но это было нормально. Неужели ему никто не поверит? Драко хотелось парочку раз приложиться головой о подлокотник кресла. Он действительно ненавидел её!
Вот тогда он и начал безудержно чихать. Он нехотя поднялся на ноги и направился в ванную за лекарством. Он принял необходимую порцию перцового зелья, подождал, пока пар не прекратил валить из ушей, и отправился спать.
Лишь некоторое время спустя, после недолгого сна он обнаружил в холле коробочку с бриллиантовыми сережками.
[1] The Bugs (англ.) — букашки
The Beatles (англ.) — жуки[/hide]