Этот фанфик является авторским экспериментом. Не имея воздуха и задыхаясь от того, что мне стало сложно писать без заранее прописанного от и до сюжета, мы с Мавкой Лесной заключили договор: я не пишу больше часа каждую часть, не перечитываю главы, не делаю посты и не леплю коллажи, а ещё я, как автор, не имею права писать больше двух страниц за часть и должна остановиться, когда мне скажет Мавка Лесная стоп-слово.

На момент написания этого обращения-примечания, она мне не сказала остановиться, а я не придумала ничего, не написала ни одного портрета героя, не сделала ни одну визитку, даже не знаю, как в следующей главе пойдёт сюжет.

К счастью, такая интрига и близость к читателю, завлекают меня куда больше, чем продуманные от и до истории. Это игра: напиши, чтобы узнать, что будет дальше. Раньше я так могла, теперь я к этому возвращаюсь, используя свободу от сюжетных оков как авторскую психотерапию.

Теперь мы с вами, читатели, находимся в равных условиях, и мне до жути интересно, что же будет дальше.

Когда-то давно, — когда мир не знал, что такое возможно, лишь сонно представлял во влажных мечтах школьниц, что, вероятно, было бы прекрасно танцевать на балу среди вампиров и быть для них не только женщиной, но и сосудом с самым желанным напитком, — жил-был на свете мальчик.

Мать его умерла. Сам он вырос в приюте — брошенный родным отцом, не знавший родительской любви и ласки.

— Тик-так, — говорили стрелки часов. — Тик-так, — повторяли они ежесекундно.

Однажды он чуть не убил мальчика, что его задирал. Сильно покалечил, не притрагиваясь к нему даже рукой. Странный мальчик, не знавший, что он волшебник.

— Тик-так. Тик-так.

— Я ненормальный, — говорил мальчик, глядя на мужчину, который пришёл его осмотреть и забрать с собой в школу.

— Ты волшебник, Том.



— Мне некуда идти, — говорил мальчик, стоя в кабинете профессора трансфигурации.

Слизеринская форма смотрелась на нём нелепо — многие относились к нему с презрением. «Полукровка, которого бросила семья», — ярлык повис на нём так же, как герб Слизерина красовался на его мантии. «Какое разочарование», — шептались слизеринцы постарше, считая, что Распределяющая Шляпа в этот раз уж точно выжила из ума, раз определила его на их факультет.

— Том…

Имя это ему стало противно сразу же, как только мальчик узнал правду о своём происхождении на свет, а вместе с именем и фамилия.

Он смотрел на профессора Дамблдора и хотел его поправить, но прикусил язык.

— Останешься в школе на время летних каникул, ничего страшного.



Каждое утро он ходил в школьную библиотеку и засиживался там допоздна, читая всевозможные книги и фолианты. Одним августовским днём он наткнулся на книгу, в которая была посвящена вопросу бессмертия.

Захваченный рассуждениями некоего мага Ирулия, который утверждал, что обретая бессмертие маг способен достичь совершенства и небывалой силы, мальчик всё глубже уходил в дебри этого вопроса, захватившего разум многих людей.

Мальчик осмелился взять книгу с собой из библиотеки и пойти вместе с ней в спальню, но по дороге на одной из лестниц, которая резко остановилась, его подхватил яркий столп сильной энергии.

Мальчик исчез без следа.



Босая девочка стояла в самой странной из всех возможных поз — на голове.

Льняные волосы волнами укрывали изумрудный газон, серые глаза смотрели на чёрные носки, видневшиеся из-под чёрных школьных брюк. Старомодные коричневые туфли с потёртыми шнурками были самым обыкновенным и скучным образом завязаны.

— Гарри, — девочка улыбнулась, вставая на ноги, но была тут же удивлена — перед ней стоял вовсе не Поттер.

Кудрявые смоляные волосы, но такие, будто после урагана из фей, тёмные глаза, похожие на маслины. Небольшой мальчик, на вид — первокурсник, с ещё детским округлым личиком и маленьким носиком. Он весь выглядел так, будто стал жертвой неудачного магического эксперимента — искрился, дёргался, явно не понимал, где оказался.

С осины падали листья, на ветви роились мозгошмыги, хихикая над неуклюжей и сонной девицей. Жёлтые туфельки свисали, не желая падать. Маленькие подлецы застегнули ремешки вокруг ветви — не достанешь с помощью палочки.

— А ты откуда такой взялся?

Он уверенно представился:

— Марволо.

Спрятал руки за спиной, осмотрел девчонку внимательно: синяя мантия, странная одежда под ней, похожая на рабочую маггловскую — комбинезон из голубой ткани, розовый в полосочку свитер, холодного оттенка серого глаза, льняные волосы, чем-то похожие на волосы Абраксаса Малфоя. Правда, чистокровная волшебница не стала бы рядиться в маггловское тряпьё, а её факультет «книжных червей» говорил лишь о том, что она могла быть кем угодно.

— Полумна Лавгуд.

У неё серёжки в ушах в виде птичек — серебристые, с тонкими цепочкам, спускающимися до плеч, а ещё палочка в волосах, будто заколка.

— Я хотела достать свои туфли, — она переступила с ноги на ногу.

— Холодно стоять босиком на земле.

Он понял, что сейчас осень, потому что деревья в округе были окрашены багрянцем, листья опадали и прямо сейчас летели на них вихрем. Мальчик поёжился.

— Я подумала, что можно их достать, если встать на дерево и пойти по нему, как по земле, — Луна снова встала на голову, опустила ноги на кору осины и взмахнула палочкой, действительно, с помощью магии вставая на дерево. Она сделала несколько уверенных шагов, добралась до нужной ветки, села на неё, свесив голову, и сняла с ветви жёлтые туфельки.

Луна бросила их на траву и спрыгнула вниз.

— Читала о Маугли? — Том не дождался её ответа. — Ты очень на него похожа.

— Спасибо, — Луна улыбнулась, обулась и подошла к нему. — Пойдём в школу вместе. Что с тобой произошло? Вы экспериментировали с заклинаниями?

Вместо ответа Том задал другой вопрос:

— Какой сейчас год?

— 29 октября 1996-го.

— Интересно, — Том прижал к груди потрёпанную книгу, — и каким же образом меня забросило на пятьдесят семь лет вперёд?

— Ты путешественник во времени. А на каком факультете ты учился?

На Томе не было ни галстука, ни мантии, по которым можно было определить факультет, поэтому он солгал:

— Когтевран.

— Нужно сообщить учителям о твоей проблеме, они должны тебе помочь.

Мальчишка кивнул.

Они шагали, шагали и шагали по зелёной траве, смотрели в серое небо и на рыжие деревья. Полумна напевала песенки тихо и слегка раздражающе. Том поджимал губы, когда она звонко смеялась, видя что-то необычное. Путь был близкий, хоть и длился дольше обычного.

Том с удивлением отметил, что ничего не изменилось: тот же Хогвартс, те же окрестности, даже форма та же. Кроме, пожалуй, одного — Гриффиндор выигрывал по очкам, а ещё все казались слишком испуганными.

Том поднял голову и заметил, что в небе кружились тёмные точки. Заметно похолодало, поэтому ему даже пришлось растереть руки и подуть в ладоши.

— Какая мрачная атмосфера, — прошептал Том.

Девочка даже не нашлась с ответом.

— Потому что… — начала она, но осеклась, вспоминая, что вмешиваться в историю не следует. Вот если мальчик останется в этом времени, тогда ему можно будет обо всём рассказать, — …осень в этом году очень холодная.



— Назови своё полное имя, — профессор Флитвик, наполовину человек, к изумлению мальчика оказался деканом и преподавал чары, — Марволо.

Хогвартс удивлял его всё сильнее, делая первое впечатление ошибочным.

— Марволо Хьюго Эванс.

— Сейчас-сейчас, — профессор достал из шкафчика кремовые пирожные и разноцветные кексы, налил в фарфоровые чашечки травяной пахучий чай и сделал подвинул всё это Тому. — Выпей чаю, успокойся, а мы найдём решение, Марволо. Не волнуйся, всё будет хорошо, мы найдём способ вернуть тебя обратно.

Профессор Флитвик сел на плюхнулся на большое кресло и поправил мантию.

— Спасибо. Вы сообщите обо мне в Министерство?

— Как решит профессор Дамблдор. Он скоро вернётся. Но я надеюсь, что нам не придётся беспокоить Министерство.

Новость о том, что профессор до сих пор преподаёт в Хогвартсе и, вероятно, ещё и на посту директора, стала весьма неприятной, ведь тот мог узнать его.

— А как долго?..

— О, мистер Эванс, не волнуйтесь. В вашем времени не пройдёт и секунды!

Профессор Флитвик был эталоном оптимизма и жизнерадостности.



Полумна, ждавшая Тома в коридоре, встретила его с улыбкой.

— Шоколадные капкейки профессора Флитвика самые лучшие. Тебе удалось их попробовать?

— Я остановил свой выбор на лимонном бисквите, — Том тяжело вздохнул.

— Он тоже неплох. Я провожу тебя до спальни мальчиков. Там найдётся и одежда потеплее, и новая компания, а ещё уютная кровать.

Том стоял перед ним — седым, бородатым, носящим старые магические мантии и колпаки, будто какой-то картонный алхимик из детской сказки, волшебником. Стоял, как несколько десятков раз до этого, правда, уже в другом кабинете.

Директор гладил феникса и курил трубку.

Том рассматривал звёздный узор, вышитый на его сиреневой мантии шёлковыми нитками и гадал: узнал тот его или нет?

— Марволо, — спустя долгие минуты сказал он, подзывая к себе мальчика, — мне жаль, но мы не можем тебя никак вернуть обратно. Не сейчас. Но я должен убедиться в том, что ты будешь хорошо себя чувствовать в этом времени.

— Я вполне хорошо чувствую себя. Мне, конечно же, хотелось бы вернуться обратно, однако, если вы не можете в данный момент мне ничем помочь, я, конечно же, полностью доверюсь вам и буду ждать тот день, когда сможете.

— Древняя магия, живущая в этом замке, куда сильнее, чем я или все маги вместе взятые. Она ни за что не сделает ничего просто так, или из-за ошибки. Твоё появление здесь необходимо нам всем. Я хочу, — директор вложил в руку Тома упаковку «Берти Боттс», — познакомить тебя с одним мальчиком…

— Мальчиком, сэр?

— Верно, он старше тебя, но я думаю, что он способен помочь тебе провести дни в этом времени с пользой.



Он шёл рядом с Дамблдором и рассматривал его со всех сторон: высокий колпак, золотая кисть на ниточки, которая движется из стороны в сторону.

— Гарри, вот ты где?

Гриффиндорец стоял на лестнице, что вела в Астрономическую башню. Кудрявые волосы, очки, шрам на лбу в виде молнии, сильная аура, исходящая от него. Тот, которого директор назвал Гарри, слегка нервно улыбнулся и посмотрел на него.

Неприятно.

— Знакомься, Мавроло Эванс, это Гарри Поттер.

Улыбка этого гриффиндорца вдруг стала какой-то натянутой. Он спустился со ступенек и встал напротив Тома, протянув ему руку.

— Гарри Поттер.

— Мавроло Эванс.

Они пожали друг другу руки.

— Я надеюсь, вы станете друзьями, — сказал Дамблдор перед тем, как уйти.



Луна читала какую-то газету, сидя в кресле в гостиной. Том уселся рядом с ней на диван и уткнулся в книгу, в которой говорилось о магии Хогвартса. Спустя несколько минут он спросил у неё:

— Ты знаешь Гарри Поттера?

— Он мой друг.

Том перевернул страницу, и они снова читали какое-то время прежде, чем мальчик спросил:

— Он совершенно не умеет лгать. Мне кажется, я ему неприятен.

— Не принимай его хмурость и холодность на свой счёт. Сейчас у него не самые хорошие времена, Марволо, — Полумна перевернула страницу, сложила газету, положила её себе на колени и посмотрела на Тома. — Поверь мне, он хороший человек с большим сердцем.



В библиотеке Полумна и Том встретились с Гарри и ещё двумя гриффиндорцами: первый — рыжий и высокий, что-то постоянно жующий; вторая — кучерявая девица, закалывающая волосы волшебной палочкой и с внушительной стопкой книг.

— Привет, — Гарри поздоровался с ними первым. Том ответил, а Луна кивнула.

— Так много книг о зельях, — подметил Том. — Меня зовут Марволо Эванс.

— Гермиона Грейнджер. Да, мы собираемся писать доклады.

— Рон Уизли, — парень пожал руку Тома. — Они собираются писать доклады, ну, а я… ищу компаньона для партии в шахматы.

— Я пойду поищу что-нибудь о дриадах… — Луна сделала шаг в сторону полок с книгами, но Том её остановил, сжав руку девушки в своей ладони. — Или мне поискать что-нибудь о рунах… О, зелья! Как я могла забыть? Нам же завтра сдавать доклады. Хотя ещё столько времени, впрочем…

Гермиона становилась всё более раздражённой, слушая рассуждения Полумны. Она её сухо перебила:

— Если не возражаете, нам скорее нужно приступить к делу.

— Я был бы не против сыграть с тобой, Рон, — Том потянул за собой Луну.

— А ты умеешь?

— Конечно.

Когда они сели, Том прошептал ей на ухо: «Пожалуйста, не оставляй меня с ними одного».

Ночью Том заснул с трудом. Ему снился тяжёлый сон, похожий на реальность, будто чей-то поток сознания изливался на него, обрушивался на его голову как водопад.

Магический лабиринт: вечер, в его руках палочка ощущается тяжёлым грузом, быстрый бег в магическом лабиринте, женский крик. Он бежит на него. Взрыв, похожий на ракетницу.

— Флёр, — говорит он, опускаясь перед стеной лабиринта, протягивая ей руку. Её оплетают лозы, душат, парень пытается их разодрать.

— Беги, — говорит кто-то. — Учителя помогут.

И снова бег. Он не видит своей цели, но ощущает её остро.

Заклинание алой вспышкой проносится мимо него, направляясь в сторону его противника.

— Седрик! — тот, кого он назвал Седриком, отбивает заклинание.

Они бегут вместе. Нога в ногу.

— Давай коснёмся одновременно, — произносит он, вытягивая руку, видя кубок в нескольких метрах.

Седрик соглашается, протягивая руку, и они касаются кубка в одно мгновение, попадая в магический водоворот. Том их терпеть не может, даже во сне они его преследуют и выворачивают всего наизнанку.

— Это кладбище? — спрашивает Седрик, оглядываясь. — Кубок был порталом.

Из-за зелёной арки выходит мужчина в чёрном плаще и серебристой маске, которую тот снимает, видя их. Он хмурится и, не задумываясь, произносит убивающее заклинание.

— Берегись, Гарри!

От первого заклятия он уворачивается, но второе его настигает. Седрик падает на гравий, глядя пустым взглядом в небо.

— Нет!



— Ну и мерзкая же у него физиономия! — сообщил Рон, идя вслед за Луной, Гермионой и Томом. — Он ещё так мантией взмахивает, будто летучая мышь на подработке.

Профессор ЗОТИ, конечно, был слишком мрачным, Том это тоже заметил, когда был на его паре в прошлый понедельник, но никакой мерзости мальчик не увидел.

— «Мистер Уизли», — Рон передразнил тон профессора Снейпа.

Луна вздохнула, Гермиона хмыкнула, Том горько усмехнулся.

— Кстати, а где Гарри? — спросил Том, оглядывая их компанию.

— Нам всем интересно, где Гарри, но он куда-то уходит в последнее время всё чаще, — Гермиона даже поджала губы, невольно выдавая свою обиду.

— Наверняка Гарри занят чем-то очень интересным, — Луна перепрыгнула через ступеньку и звонко засмеялась. — Например, учится полётам без метлы.

— И без меня, — мрачно заключил Рон.



Том ел карамельное яблоко, посыпанное солёной арахисовой крошкой — целую тарелку этих яблок в гостиную принесла Полумна. Примечательный факт, что в гостиной Когтеврана обычно было мало студентов. Большинство занималось либо в библиотеке, либо в лабораториях, либо делало проекты в своих комнатах. Отдыхали совершенно малое количество студентов.

— Я хотел у тебя кое-что спросить, — Том сидел с Луной рядом, даже задевал локтем её локоток. — На самом деле, я хотел это спросить у Гарри, но не могу с ним встретиться уже несколько дней. Гарри участвовал в Турнире Трёх Волшебников?

— Да, — она улыбнулась Тому. — И даже стал чемпионом, но… — Луна нахмурилась. — Во время последнего испытания умер ещё один ученик. Он тоже был из Хогвартса. И Гарри тогда пришлось тяжело.

— Но я думал, что в Турнире могут участвовать только три волшебника, по одному от каждой школы.

— Так и есть, однако в тот год Кубок избрал четверых достойных.

— Теперь понятно, почему Поттер такой известный. Очень вкусно и необычно, — Том доел яблоко и даже облизал пальцы. — Это приготовили домовики?

Полумна улыбнулась.

— Нет, яблоки приготовила я, используя заклинания. Я думаю, что можно изменить некоторые заклинания, и тогда яблоки будут ещё более сочные и сладкие. Соль действует на рецепторы, поэтому вкус становится богаче и глубже. Это похоже на усиление вкуса с помощью магии или, как у вампиров и оборотней, вместе с увеличением обмена веществ и регенерации, они начинают ощущать вкусы, запахи, свет и цвета более ярко. С помощью магии можно добиться того же, накладывая на еду чары.

— Вампиры? — Том переспросил. — Я думал, их не существует, потому что упыри не совсем вампиры. Первые, по описаниям, намного сильнее вторых. И ещё Мерлин их уничтожил.

— Конечно, это возможно, что один великий маг уничтожил целый вид, но не все магические существа желают, чтобы о существовании их вида знали люди. Тем более, если они раньше были людьми или являются хищниками, питающимися людьми. Если бы оборотни имели такую возможность, скорее всего, они поступили бы так же. Папа как-то раз написал сатиричный опус про вампиров и оборотней в Министерстве. Было весело и жутко. Наверное, им тяжело жить, скрываясь ото всех и считая всех своими врагами.

Флейта красивая, Луна тоже. Она серебристая, покрытая узорами и издаёт прекрасные звуки, от которых Том расслабляется. Луна перебирает пальцами — длинными и тонкими, аккуратные розовые ноготки блестят в лунном свете, который проникает на лестницу через витражи.

Том устроился на ступеньках, и ему до невозможности нравится — слушать её игру. С Луной тепло и уютно, даже если сидеть на холодной лестнице и закутываться в свитер, дрожа от холода.

Том удивляется, как она — тонкая и хрупкая — стоит босиком на этих каменных ступеньках и даже не дрожит. Луна в голубом платье и белых гетрах, отороченными кружевами, до жути прекрасна. В её ушах серьги с россыпями камней, подсвеченными будто изнутри. И, глядя на неё, слушая её, он уносится в другой мир: прекрасный, чистый, по-настоящему сказочно-волшебный, в котором многие хотели бы жить.

Когда она заканчивает играть, Том искренне улыбается. Луна заправляет пряди за ухо и взгляд её серых глаз будто мерцает в холодных серебристых лучах.

— Ты научишь меня играть? — спрашивает он спустя какое-то время, пока Луна обувается в туфельки.

— Я попробую. Частично, это не столь мои музыкальные навыки, сколько магия и зачарования, которые я наложила на флейту. Тебе захотелось спать, потому что я наложила слабые сонные чары на мелодию. Если ты не будешь себя насильно заставлять не спать, то очень легко и плавно заснёшь в течении часа.

— Ты удивительно талантливая, знаешь? — Том встаёт со ступеньки и подаёт Луне руку, помогая ей ей спускаться вниз. Он освещает люмосом ступеньки и совсем не смотрит на девушку.

— Это вовсе не талант, Марволо. Скорее это желание сделать что-то интересное и необычное. Такие флейты — не редкость, но если я усовершенствую зачарования и придумаю новые, то музыка сможет стать не только красивой, но и целительной или же защитной. Конечно, может и убивать, но мне этого бы не хотелось. Убивать — неправильно. А вот сделать поисковое зачарование, с помощью которого можно было бы легко приманить предмет, до которого доходит звуковая волна — заманчивая перспектива.

— Зная тебя, предположу, что это твоё самое большое желание.

Они дружно смеются, и Луна чуть крепче сжимает его ладонь.



Луна стоит за спиной Тома. Она расправляет его плечи, ставит руки в верное положение, поправляет голову.

— Старайся равномерно выдыхать воздух. Сильно не напрягайся. Для игры на флейте не обязательно читать ноты, если у тебя хороший слух. Со временем можно научиться импровизировать, как я. Для начала необходимо прочувствовать каждую ноту и довериться инструменту. В нём живёт магия, поэтому она поможет тебе играть. Нужно только слиться с нею. Магия — это управляемый поток. Она подобна дыханию. Ты можешь контролировать дыхания ровно так же, как и магию. Плавный вдох носом, плавный выдох ртом. Опусти веки и плавно переходи от одной ноты к другой.

Том действует так, как говорит ему Луна. Ноты выходят не чистыми, но у него получается с первого раза, хоть и криво. Довериться инструменту ему тяжело. Так же Тому было тяжело довериться палочке, когда он впервые ей начал пользоваться. Она его слушалась, но не во всём и не всегда. Такое, правда, случалось со многими волшебниками и волшебниками, но за первые несколько дней всё приходило в норму. Том же пошёл через подавление своей силой через палочку. Он знал, что палочки живые и каждая имеет свой характер, но дружбы и родства с палочкой у Тома не получилось — вышла постоянная борьба за превосходство, в которой Том одержал победу спустя несколько месяцев.

Он боится, что с флейтой выйдет так же, ведь, по сути, в ней живёт магия Луны — её создательницы.

Том ощущает, как Луна положила на его плечи руки. Тепло её дыхания касается его затылка. Том невольно краснеет, а «ля» выходит неожиданно глухой, так как ему не хватает воздуха.

— Не волнуйся, — говорит она, опуская пальцы поверх его. — Там, та-ра-рам, там-там, та-ра-рам, там-там. Тум-тум-тум-тум, ту-ру-ру-рум, тум-тум, тинь-тинь, ти-ри-ринь, тинь-тинь.

Теперь частично играла Луна, и у Тома начал стекать холодный пот по лбу. Она передвигала его пальцы, нажимала так, как было нужно, и Том ощутил, как жар охватывает всё его тело, а дрожь исходит откуда-то изнутри. Мурашки покрывают кожу, и Том не выдерживает — флейта чуть было не выпадает из его рук, а он тяжело начинает дышать, прижимая инструмент к груди.

Том буквально ощущает взгляд Луны на себе — очень заинтересованный и нежный.



Гермиона подарила Тому карандаши — акварельные, яркие и в железной коробке. Она заметила, что Том часто рисовал простым карандашом на тетрадных листах.

— Пусть будет больше красок, — сказала она, размешивая сахар чайной ложкой.

Они устроились в гостиной Гриффиндора, в которой было шумно и очень многолюдно. Луна сидела рядом с Томом и общалась с друзьями, обсуждая разные новости, в подробности которых он не вдаётся. Том вслушивается в голос Луны и рисует, сжимая карандаш в левой руке. Он не задумывается о рисунках, не знает, что он рисует. Всё получается само, чаще всего, это чудовища — когтистые, пушистые, пернатые, рогатые, покрытые чешуёй, с несколькими головами или же лапами, скрещенные с другими животными и людьми, — проще говоря, химеры.

Луне они нравятся. Она говорит, что они милые, и что-то должны уметь делать. Они — порождения магии и человека, а значит разумны. «Я была бы не против их изучать», — сказала однажды Луна.

Том же думает, что это очень странно — рисовать левой рукой, хотя он правша. И он думает, что это неспроста, потому что магия, как сказала ему Луна, живёт в нём и имеет над ним большую власть, поэтому Том всё чаще задумывается над тем, что хочет создавать этих существ, делая их полезными для общества. А ещё он понимает, что, только изучая себя и работая над собой, можно достичь любых целей. Даже бессмертия.

Том, буквально заразившийся идеей создавать химер, проводит свои опыты в лаборатории, а точнее в Тайной комнате, которую ему показывает Луна. Вечерами после занятий она его учит играть на музыкальном инструменте, тем самым он всё более развивает в себе контроль над своими силами; в выходные Том проводит в Тайной комнате свои эксперименты по созданию химер.

Сначала он решается на самую простую химеру — ему нужно скрестить кошку, сову и змею воедино. Но изо дня в день у него это не выходит. Первый разы были совершенно провальными — заклинания, которые Том накладывал на существ, убивали их тут же. Иногда они разлетались на кровавые ошмётки и пачкали стены, забрызгивали одежду, а пол заливала их кровь. Животные забивались в углы клеток, глядя на то, как из раза в раз у их мучителя выходили неудачи.

После Том решил, что нужно прибегнуть к более древней магии, для чего ему понадобилось изучение рун. На зимних каникулах Том остался в Хогвартсе, не столько потому что ему было некуда возвращаться (его приглашала в гости и Луна, и Рон Уизли), сколько из-за того, что ему было необходимо много изучать интересующей его литературы.

Луна же уехала домой на каникулы, хотя и вернулась раньше, чем остальные. Тому впервые за долгое время вручили подарки на Рождество и на день рождение. Хоть ему никогда особо не хотелось получать подарки, оказалось, что это приятно — получать то, что желаешь. Даже Гарри, который был весьма мрачен, подарил ему магический артефакт — подвеску, которая светилась в темноте солнечным светом, который вбирала в себя днём.

Руны Тому давались тяжело, поэтому многое ему объясняли Луна и Гермиона. Быстро заполнив пробелы в своих знаниях, Том стал использовать древнюю магию, нанося руны специальным мелом на полу, чертя всевозможные фигуры и используя стихии — землю, воду, огонь и воздух, — для усиления заклинаний.

К концу зимы животные Тома уже не разлетались на мелкие куски, умирали целыми и даже стали проживать какое-то время, однако соединить их не получалось.

Луна, казалось, как и все остальные, не догадывались о том, чем занимался Том. Впрочем, это было не так уж и важно. Всё чаще Тома мучили кошмары, в которых он был Поттером. И Том понимал, что между ним и этим парнем есть какая-то связь. Он не мог дойти до её сути и старался держаться от парня подальше, хоть и видел часто, как Поттер терял своего друга, своего крёстного, своих родителей. Том не знал, чем мог помочь ему, да и, честно говоря, не стремился к помощи.

«Магия связывает всё сущее не просто так», — однажды сказала Луна.

И Том понял, что для создания химеры ему не хватает важного элемента, того, что будет связывать в одно целое разрозненные, чужеродные части.

Он пришёл к выводу, что русалки и кентавры по своей сути были не только магическими существами, но и химерами. Но химерами от природы, появившимися в процессе эволюции. Если всё сущее можно сплетает воедино одна нить, которую называют магией, то нужно каким-то образом эту нить добыть.

Том стал расспрашивать Гермиону о естествознании. Она пообещала ему привезти книги по биологии в следующем учебном году. Весна была не столь продуктивной, потому что Том готовился к экзаменам. В конце этого учебного года Дамблдора убили. Том видел, как выбегали из школы несколько людей в чёрных мантиях, а вместе с ними Драко Малфой и профессор Снейп, следом за которыми нёсся Гарри Поттер. Он выкрикивал заклятия и спрашивал только одно: «Как вы могли?».

Через несколько дней все разъехались. Тому тоже пришлось уехать из Хогвартса. Впрочем ехал он вместе с Луной к ней домой. В Англии началась вторая магическая война, заголовки газет пестрили «Пожирателями Смерти» и «Тем-Кого-Нельзя-Называть». Том считал, что тот, кто убил Дамблдора, во истину могущественный волшебник. Том не знал, кто это был, но Луна часто шептала что-то о долге. Казалось, ей становилось со временем только хуже. Всё лето она была серой и бледной, дрожала и куталась в шаль. Она смотрела на Тома сочувствующе и приговаривала: «Как жаль, что ты попал в это время».

Летом Том учился, собирал вместе с Луной и её отцом травы, помогал в печати газеты. Он познакомился с несколькими волшебниками и общался по переписке с Гермионой и Роном, которые ближе к концу июля и вовсе перестали отвечать на письма. Луна говорила, что это не случайно и, вероятнее всего, они увидятся на свадьбе Билла и Флёр, на которую их пригласили.

Том впервые побывал на свадьбе. Впрочем праздник продлился недолго. Сначала пришло сообщение о том, что Министра Магии убили, потом на шатры, в которых проходил праздник, напали. Том и не помнил, как Луна схватила его за руку и воспользовалась порт-ключом. Помнил он только, что всё, абсолютно всё, горело. И Луна прижимала его к полу, заслоняя собой. В те моменты он осознал, что больше не хотел бояться. Он пообещал себе, что сделает всё для этого.

Через несколько дней на адрес Лавгудов пришла большая посылка с несколькими десятками разных книг и энциклопедий, а ещё письмо от Гермионы, в котором она сообщила, что в школу они — Гермиона, Гарри и Рон, — не вернутся. Луна же решила, что поедет, как и Том.

Тома увлекла наука, которую развивали магглы. Биология, химия, генетика. К концу октября Тому получилось соединить животных, используя сшивание магией и исцеляющие заклинания. Так первая химера прожила чуть больше часа и вскоре погибла. Ей вновь чего-то не хватало для жизни. Она не говорила человеческим языком, лишь стонала. Том решил использовать техники, которые считались запретными. В них часто использовалась человеческая кровь — обычно мага, который был инициатором заклинания. В крови волшебника были частицы магии, поэтому кровь Тома стала нитью, соединяющей химер.

В декабре химера Тома впервые вышла на улицу, а ещё он показал её Луне. Том читал мысли Луны уже третий месяц, и он знал, что она планировала побег из школы, хоть и считала Хогвартс самым безопасным местом. Химера удивила Луну, слегка даже испугала. Она гладила её, прижимала к груди и пыталась унять мелкую дрожь. Том опустился перед ней на колени и убрал несколько прядей от её лица. «Чем я могу помочь?» — хотел спросить он, но знал, что помочь ей он не в силах.

Луна никогда не плакала, но больше и не смеялась.

В Хогвартсе настали тёмные времена.

Том знал, что Луна сбежала. Тем декабрьским вечером он подошёл к лестнице на Астрономической Башни, но Полумны там не было. Не было её и в гостиной, и в спальне девочек, и в библиотеки. Едва ли нашлось хоть одно место, где бы она смогла находиться.

Том понял это сразу, потому что перестал её ощущать и слышать. Куда она делась? Что с ней произошло? Как она могла — устроить побег, но не позвать его с собой?

Красивые черты юноши были искажены, когда он метнулся в коридор, перешёл на бег по коридору к парадной двери. Он чуть было не снёс с ног директора Снейпа, который нахмурился и поджал губы.

Какая же Луна дурочка! Разве она могла справиться со всем в одиночку?!

— Мистер Эванс, куда-то направляетесь? — прозвучал строгий голос, полный желчи и упрёка.

Тому никогда не нравился бывший слизеринский декан как человек, сейчас уж тем более, но он его уважал как преподавателя, обладающего прекрасными знаниями. Но на контрасте эмоций, Том был непозволительно груб:

— Отвали, — он сказал прежде, чем подумал, и как ни странно в ответ не получил даже предупреждения, не то что снятия баллов. Снейп молча развернулся и прошёл мрачной чёрной тенью вглубь коридора.

Том выскочил из замка и перебежал через двор. Его ноги утопали в снегу, который прилипал к штанинам. По снегу было скользко бежать в туфлях, поэтому несколько раз он упал. Приманить метлу нужно было раньше, так быстрее и безопаснее. Скорее всего, Полумна улетела отсюда именно на метле, и сколько бы Том не бежал за ней, он бы не смог догнать.

В этот момент Том решил, что, на самом деле, очень удобно уметь летать без метлы и этому стоит обучиться. Он вернулся в замок весь продрогший. Согревающие чары Том использовал сразу же, как только вошёл в гостиную. Внутри все притихли. Казалось, что никто не двигался, а в центре на ковре стоял Амикус, а подле него стояла Алекто Кэрроу. Они стали их преподавателями на время.

— Мистер Эванс, — Алекто прищурилась, оглядывая его с ног до головы. — И где же вы были? С вами случайно нет мисс Лавгуд?

Она провела палочкой по ладони и подошла к нему. Когтевранцы стояли в четыре ряда. Самые младшие пряталась за спинами старших, выглядывая из-за их плеч.

— Вы не знаете, где она может быть?

— Нет, профессор Кэрроу, — Том опустил голову, ощущая при этом только одно желание — ударить её заклинанием в грудь. Запуганные когтевранцы, впрочем, держались хорошо.

— Какая жалость, — она подняла на него палочку. — А если я буду более упорна, вы мне расскажите, надеюсь? Вариари Виргис*.

Невидимый хлыст рассёк пространство и задел предплечье Тома. В следующий миг Кэрроу скривилась, сжав правой рукой левое предплечье, она упала на колени. Задрав голову, она смотрела на потолок. Её глаза выпучились. Всё произошло за пару мгновений. Том отошёл к остальным когтевранцам.

— Она произнесла заклинание неправильно? — послышался голос за его спиной.

— Похоже на то, — ответил другой.

Том знал, что это не так. Амикус подхватил сестру на руки и вынес её из гостиной когтевранцев. Больше Тома никто из преподавателей не трогал.



Том узнал от Невилла, что Луну похитили Пожиратели. Невилл узнал это из письма, которое написал ему знакомый маг, живший неподалёку от Лавгудов и бывший известным учёным ботаником.

Том не знал, где они её держат, но он знал точно того, кто был Пожирателем Смерти и, конечно, имел ко всему этому отношение. Он зашёл в кабинет директора без стука. Снейп поднял на него взгляд.

— Это правда, что Луну Лавгуд схватили Пожиратели Смерти? — Том задал вопрос прямо с порога, приведя Северуса в замешательство.

— Да. Мистер Эванс, откуда это вам известно?

Том сжал под мантией палочку, готовясь отразить атаку Снейпа.

— Ответьте честно, — Том сделал шаг ближе, — вы тоже Пожиратель?

— Да, но… — Северус покачал головой, — что вы делаете?

— Если я вам прикажу, вы вызволите мисс Лавгуд?

— Да, — необдуманно. — Нет, — он покачал головой. — Да, — он стиснул левое предплечье, унимая боль и успокаивая надвигающую волну удушья.

— Вы не можете мне сопротивляться? — Том вытащил палочку. — Будто вы под Империо?

— Метка не позволяет мне ослушаться.

— Как удобно, — Том улыбнулся. — Вызволите Луну сегодня же и переместите её в Хогвартс, — Северус кивнул и еле слышно прошептал «Да», Том отвернулся, но через пару мгновений развернулся и сказал ему: — Ах, да, и забудьте меня. Вы же можете забыть, Северус? Я прав?

— Правы.

Том вышел из кабинета и направился в Выручай-комнату. Это всё было, конечно, занимательно и напоминало одно свойство, которое было у вампиров. Том зашёл внутрь и на рабочем столе в большой стопке книг нашёл нужную, в которой говорилось об этом. Интересно, что ещё, кроме внушения и чтения мыслей, он умел?

*заклинание невидимого хлыста, чем больше размах и быстрее движение палочки, тем сильнее удар.