Слякотный февраль морозил воздух, и темнело всё еще достаточно рано, из-за чего Драко, погребенный под отчётами, расписками и выписками, которые стопками появлялись на столе каждый день, не видел света уже слишком долго. В кабинет солнце, которого на самом-то деле и на улице почти не было, не проникало, заставляя довольствоваться модифицированными светильниками из Голландии. Малфой заказал парочку, чтобы проверить, а позже наладить поставку в магазин, и сейчас они сильно радовали его. Особенно тем, что, реагируя на температуру, обновляли Согревающие чары. А значит, Драко не нужно было отвлекаться.

Хотя сейчас он с удовольствием оторвался бы от запроса на очередную лицензию и занялся каким-то более интересным делом, но клиентов не было. Волшебники предпочитали отсиживаться дома, не показывая носа на улицу, и только самые отчаянные иногда сновали мимо.

Или самые нуждающиеся.

Таких было немного, но всё же иногда они находились.

Около половины четвертого в торговом зале над дверью мягко звякнул колокольчик, оповещая о приходе покупателя. Вздрогнув от неожиданности, Драко потянулся в кресле и прислушался, отложив перо в сторону. Раздались шаги, и кто-то медленно подошёл к прилавку — Малфой различил тихий скрип половицы, которую не брали никакие заклинания.

— Прошу прощения, — донёсся до Драко неуверенный и слегка дрожащий голос, и создалось ощущение, что где-то он слышал уже его. Малфой нахмурился, пытаясь определить, кому из знакомых могла потребоваться его помощь. — Здесь кто-нибудь есть?

Ассоциаций возникло мало — ноль, если точно. Возможно, Драко и не знал посетительницы лично, но, впрочем, ему всё равно предстояло это выяснить.

— Да, да, минуточку, — откликнулся Драко и поднялся с места, запахивая мантию и расправляя рукава. В несколько шагов он пересёк небольшую комнатушку, служившую одновременно кабинетом, складом бумаг и товаров, а иногда — в случае особо загруженных недель — и спальней. — Добрый день, чем могу помочь? — с привычно любезным, но, конечно же, не слишком заинтересованным выражением лица спросил он, открывая дверь, и улыбнулся уголками губ — прекрасный способ расположить к себе клиента.

Однако, как только Драко встретился взглядом с девушкой, застывшей по другую сторону прилавка, лицо его омрачилось.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — кивнула она и потупила взгляд. — Мне нужна помощь.

Нет, он всё-таки её знал.



«Магический мир Малфоя» — маленький магазинчик разнообразных товаров и услуг — располагался на углу Косого и Лютного переулков. С первого взгляда можно было решить, что место вполне выгодное и удобное, учитывая окружение из наиболее популярных заведений магического Лондона, но близость самого «тёмного» района города играла свою роль и неплохо портила репутацию. Да и фамилия на вывеске не особо украшала общую картину.

Впрочем, Драко не зря потратил годы на учёбу в Британии, Франции, Германии и даже Японии (да, тот семестр в Махоутокоро считается ещё как!), на стажировку у самых почитаемых и востребованных мастеров Западной и Восточной Европы, на грязную, неблагодарную работу, едва ли не подмастерьем (и это в свои абсолютно чистокровные двадцать четыре!), а после — на бесконечные проверки, разбирательства, иногда суды и снова проверки, проведённые теперь уже, наверное, каждым отделом Министерства магии. И нельзя забывать про ту безумную борьбу, которую он вёл, чтобы заполучить собственный маленький кусочек на территории магического Лондона и в мире — мирах! — бизнеса и магии.

Лавка была действительно крошечной, а само здание, в котором она располагалась, достаточно обшарпанным и потрепанным временем. Несколько иллюзорных заклинаний, конечно, немного спасали ситуацию, и волшебники хотя бы осмеливались зайти внутрь, но в первое время на случайных посетителей полагаться не приходилось. Однако магазин рос — не в размерах, конечно, а скорее в значимости для Косого переулка. Волшебники заглядывали всё чаще: глазели на витрины с неплохой коллекцией магических товаров, изъявляли желание прикупить некоторые ингредиенты для зелий, а иногда и уточнить формулу заклинания, но главное, чем Драко гордился более всего, до невероятных мурашек удовольствия и такого приятного покалывания, которому он пока не мог найти объяснения, были палочки. Лёгкие, элегантные и мощные куски дерева, которые оживали в руках магов. Пока их было не так много, но Драко тщательно вёл учёт, запоминая каждую собственноручно произведённую палочку, ушедшую в народ.

Кто бы мог подумать? Драко Малфой — квалифицированный специалист в области магии, производитель палочек и консультант по трудноразрешимым волшебным вопросам. Звучит громко, не правда ли?

Даже слишком.

Фантазии и мечты Драко, подкреплённые его лишь слегка — честное слизеринское! — завышенной самооценкой, порой уносили его в такие выси, откуда было тяжело спускаться и больно падать. С него не раз сбивали спесь разгромные отзывы в «Ежедневном пророке», наверняка проплаченные конкурентами, которых Малфой мог обскакать в два счёта, если бы публика доверяла ему чуть больше. Пока же Драко добился популярности лишь в определённых кругах, и вести о его заслугах передавались в основном на словах, что, порой, приводило к крупным анонимным заказам, которые и помогали «Магическому миру» держаться на плаву.

Но Драко не унывал. Он успел достаточно придирчиво изучить магический рынок и собственных конкурентов, заключив, что постепенно — возможно, чуть медленнее, чем хотелось бы — всё же выбивается на место лидера. И то, что волшебница, стоявшая у прилавка, пришла именно сюда, только подтверждало это. Именно поэтому ещё не услышав о её проблеме, Драко поклялся себе, что справится с ней.

Но совсем не обязательно при этом оставаться вежливым. Тем более у Малфоя с этой ведьмой были личные счёты.

— Не думал, что теперь Министерство устраивает персональные интервью, — полностью пренебрёг Драко её вежливым обращением и спросил: — Что, Грейнджер, не хватило проверки моего дома?

Реакция не заставила себя ждать — Грейнджер остолбенела, явно сбитая с толку, и несколько раз моргнула. Драко едва не расплылся в ухмылке, представляя, какие мысли мелькали в её голове. Конечно, он просто дразнился, понимая, что она не могла прийти по работе. Во-первых, это было бы почти незаконно: Министерство обязано было вначале оповестить Малфоя. Во-вторых, слава Мерлину, Драко подчистил все концы и был полностью уверен, что его дело закрыто за неимением улик, ведь иначе ему бы попросту не позволили вновь выйти на работу после Рождества.

Но даже будучи полностью уверенным в своей правоте — или, лучше сказать, именно из-за этой уверенности — Драко не мог не поддеть Грейнджер.

— Забыл сказать тебе тогда — было невероятно мило с твоей стороны посетить мой дом в это светлое время. Практически рождественский подарок, знаешь ли. Правда, не об этом я мечтал, — хмыкнул он, нагло уставившись в лицо представителю Отдела магического правопорядка.

«Мистер Малфой, мне нужна помощь». Мерлин мой, «мистер Малфой»!

Конечно, он тоже называл её мисс, когда она во главе министерского отряда шарила по его дому, переворачивая всё с ног на голову, буквально несколько недель назад. «Да, мисс Грейнджер, конечно, мисс Грейнджер, вы можете открыть этот шкафчик, и этот, да, и ту дверь. Вы можете войти в любую комнату. Хотите поговорить с эльфами? Милости прошу. Может, показать вам ящик с моим грязным бельём, а, мисс Грейнджер?». Это было невероятно унизительно, и, хоть умом Драко понимал, что, если он хочет выбиться в люди самостоятельно, подобных проверок не избежать, он еле сдерживался, чтобы не вышвырнуть их всех из собственного дома.

Да, поместье было напичкано мощными артефактами, следами магических животных, обитавших там многие столетия, ингредиентами для зелий, иногда не совсем легальными, но ключевое слово — «было». Первым, что сделал Драко после того, как Люциус был заключён, а Нарцисса покинула страну, стала полная чистка: он избавился — или перепрятал — всё, к чему только можно было придраться, и уже к Рождеству 1998 года был готов к тому, что в ближайшее десятилетие от него не отстанут. Так и случилось. В течение последних десяти лет его не раз вызывали из других стран, выдёргивая с занятий, вытаскивая из постели, прерывая на середине приготовления зелья или даже произнесения особо длинной формулы заклинания, и вынуждали вновь и вновь водить экскурсии по менору для отрядов авроров и невыразимцев.

Но проверка Грейнджер была последней — он нутром чуял.

Министерство давно мечтало наложить руки на имущество Малфоев, и лавка, открытая младшим представителем рода прямо в центре города, маячившая перед глазами всех тех, кто недолюбливал, а, порой, и ненавидел его, послужила прекрасным поводом для очередного потока плановых и внеплановых визитов. Но после менора идти им было некуда, тем более проверял его такой специалист, как Грейнджер. Драко, конечно, никогда бы не признался в этом никому, но втайне он был даже рад, что именно она обследовала его дом. Потому что раз даже её придирчивый взгляд, досконально изучивший каждую пылинку, не выявил ничего запретного — Драко больше не тронут.

— Малфой, перестань паясничать, — изнуренно проговорила Гермиона, видимо, осознав, что нарочитая любезность не играет никакой роли. — Я понимаю, это неприятно. И ты, возможно, думаешь по-другому, но я далеко не в восторге от этой части своей работы. Но обязанности есть обязанности. И ты, кстати, хочу заметить, не очень-то добросовестно выполняешь свои.

Драко, на лице которого почти было расцвела мерзкая улыбочка, осёкся и похолодел, понимая, что вновь не сдержался. Да, слишком уж неприятен был тот министерский плевок в душу, и Малфой снова допустил промашку. Но он был способен исправиться.

— Чем могу помочь? — ровно спросил он вмиг изменившимся голосом.

— В буклете о политике магазина присутствует слово «конфиденциальность»? — напряжённо поинтересовалась Гермиона.

— Конечно, — кивнул Драко, вновь начиная раздражаться. «В словосочетании "никакой конфиденциальности", ведь Прытко Пишущее Перо за твоей спиной сразу записывает всё в блокнот Скитер», — едко подумал он, но вслух сказал: — Никто даже не узнает, что ты была здесь, за исключением тех, кто видел, как ты вошла.

— Прекрасно, — Грейнджер выдохнула и слегка облокотилась о прилавок, наклонившись к Драко. — Мне кажется, что моя палочка барахлит.

Тот поморщился:

— Что за магловские выражения, Грейнджер? Палочка не барахлит — она ломается из-за неправильного обращения.

— Я умею пользоваться палочкой, Малфой! — вспыхнула Гермиона.

— Ладно, — он тяжело вздохнул и протянул руку. — Давай посмотрим, что она вытворяет.

Драко был готов поспорить, что пальцы Грейнджер дрогнули, когда она вложила ему в ладонь самое дорогое, что может быть у волшебника. Однако он предпочёл игнорировать волнение нежданной посетительницы — в конце концов, он должен всего лишь выполнить свою работу. Только если ему не заплатят за большее.

Хотя, пожалуй, в случае Грейнджер он скорее откажется от денег.

Палочка ровно легла в ладонь, и Драко с первой же секунды понял, что она в идеальном состоянии: было видно, что корпус регулярно протирали, а сердцевине давали отдыхать, не перегружая особо сильными заклинаниями. Грейнджер не зря возмутилась — обращаться с палочкой она точно умела.

— Орех, одиннадцать, нет, — тихо бормотал Драко, поправляя самого себя и почти любовно поглаживая древко, — одиннадцать с четвертью дюймов. Волос единорога, ведь так? — он поднял взгляд, требовательно посмотрев на Гермиону. Та лишь молча кивнула в ответ. — Сколько она у тебя?

— Несколько лет, — ответила Гермиона и добавила: — С войны.

Драко слегка поморщился, чувствуя привычный неприятный привкус во рту от этого слова, и спросил, мягко подкидывая палочку в руке:

— Позволишь?

Грейнджер нахмурилась, но вновь кивнула.

Драко проделал несколько аккуратных и точных движений, произнося заклинание вслух, а также испробовал невербальную магию. Сочтя результат не слишком показательным, он попробовал более сложные формулы, включая одну нестабильную, но…

— Всё идеально, Грейнджер, — слегка самодовольно заключил он, радуясь тому факту, что его первичная оценка не была опровергнута.

— Подожди…

— Ты всё видела, — не дал ей оспорить себя Драко и был готов продолжить, вставив какое-нибудь колкое замечание, но осёкся, внимательно всмотревшись в лицо Грейнджер.

Он, пожалуй, никогда не видел её настолько мрачной и к тому же расстроенной. Она закусила губу, чтобы скрыть дрожь, и было вполне очевидно, что Гермиона еле-еле держит себя в руках и, возможно, впервые в жизни абсолютно не понимает, что происходит.

А это уже было интересно.

— Твоя палочка в идеальном состоянии, Грейнджер, — бесстрастно сообщил Драко, изучая реакцию Гермионы. — Волос единорога мог увянуть, но с ним всё прекрасно. И хотя некоторые полагают, что это достаточно слабая сердцевина, орех полностью компенсирует его, и они выступают отличным дуэтом. Палочка изготовлена мастером — я бы сам лучше не сделал — и сохранилась почти как новая.

Грейнджер сморгнула и медленно выдохнула. Она расстегнула ворот мантии, поправила волосы и снова посмотрела на Малфоя.

— Значит, дело не в палочке? — её голос прозвучал достаточно убедительно, но Драко всё равно было очевидно, что она нервничает.

— Может, она просто не слушается тебя? — он опустил руку под прилавок и достал несколько коробок с эмблемой магазина. — Попробуешь другие?

Гермиона медленно кивнула, и Драко протянул ей первую палочку:

— Груша, десять дюймов, жила дракона…

На прилавке возникли несколько заранее заготовленных предметов, на которых можно было попробовать простейшие заклинания: стакан для Агуаменти; чашка, слегка поколотая после прошлого Репаро; замок и перо, а также мишень, которую Драко тут же подвесил в воздух.

Гермиона неуверенно обхватила древко.

На шестой палочке (вишня, 13 дюймов, создана по особой японской технологии) Драко остановил Гермиону. Элементарные заклинания худо-бедно выходили, но дальше Эванеско они не продвинулись — небольшой коробок исчез не полностью, отчаянно бликуя в приглушённом свете.

— Фините, — бросил Драко задумчиво и, убрав палочки по местам, замер, уставившись в пространство. Его пальцы легко тарабанили по столу.

— Я так и знала, что это бесполезно, — тихо подала голос Гермиона.

— Почему же?

— Меня слушалась палочка Беллатрисы, Малфой. Я, конечно, не привыкла нахваливать себя, — она проигнорировала или не заметила его фырканья, — но это кое-чего да стоит.

Драко закатил глаза, но всё же вынужден был согласиться. Он не привык обманывать клиентов или самого себя и не собирался начинать сейчас. Гермиона Грейнджер определённо умела колдовать. Однако налицо были её проблемы с магией. Круг причин, по которым подобные проблемы могли возникнуть, значительно — очень значительно — сужался с каждой минутой.

Напряженно перебирая в уме возможные варианты, Драко пытался вспомнить все подобные случаи, мысленно листая учебники по истории магии, вспоминая любых волшебников с похожими симптомами, прикидывая, какие предметы, существа или заклинания, могли привести к подобному ущербу. В конце концов, у заместителя главы Отдела магического правопорядка должно быть немалое количество врагов, а мастерски наложенный сглаз иногда приводил и не к таким последствиям.

Да, не к таким…

Каждую новую идею Драко отметал всё быстрее, не в состоянии ни за что зацепиться, но был один вариант, который выглядел всё более правдоподобным, выделяясь среди остальных.

Очень неприятный вариант.

Малфой склонил голову к плечу, повернулся к своей посетительнице и ещё раз вгляделся ей в лицо.

— Грейнджер, а ты не думала, что теряешь магию?

Гермиона быстро писала, склонившись над столом, а рядом зачарованное перо полностью копировало каждое её слово, бодро скача по столу и лишь изредка останавливаясь, чтобы окунуться в чернила. Раньше она с лёгкостью могла подвесить около себя пять, а то и больше перьев, которые при маленькой модификации ещё и опечатки исправляли, но теперь… теперь абсолютно не хотелось об этом вспоминать.

Услышав вопрос Малфоя, Грейнджер была уверена, что он всё-таки не выдержал и выкинул свою особо искромётную шутку, припасённую на такой момент, и в душе загибался от смеха, наблюдая за её реакцией, но он быстро развеял все её сомнения, снабдив необходимыми объяснениями. Проклятье, Малфой так забросал её всевозможными фактами, цифрами, датами и именами, что это было достойно… самой Гермионы Грейнджер, пожалуй.

Она не могла не взглянуть на него по-новому, даже с уважением, после такого показательного выступления. Он, Мерлин его задери, знал, что делал. Досконально изучил предмет и был готов отвечать.

Но Гермионе очень уж не хотелось, чтобы он всё же оказался прав. Если говорить откровенно — она боялась этого.

Привычным движением сунув перо в чернильницу, Гермиона осознала, что чернила заканчивались, и на автомате бросила «акцио» в сторону шкафчика, не отрываясь от пергамента. Секунда, другая, Гермиона перескочила на следующую строчку, закончила предложение и…

Ничего не произошло.

Грейнджер подняла голову, осознав, что на дне чернильницы оставалось лишь несколько капель и даже зачарованное перо остановилось, будто в недоумении, и зависло на полуслове. А бутылёк из шкафа так и не оказался на столе.

— Акцио чернила, — Гермиона снова схватилась за палочку.

И снова ничего.

Она почувствовала, как холод скользнул по спине, и рука непроизвольно дрогнула.

— Акцио! — упрямо повторила Гермиона и направила кончик палочки ровно на нужную полку, чувствуя подступающие слезы обиды и разочарования. — Акцио чернила!

Флакон, стоявший в первом ряду среди других канцелярских принадлежностей, едва заметно покачнулся, грозясь упасть с полки, залив ковёр чернилами, но даже не поднялся в воздух.

Бесконечно долгие минуты, одну или две, Гермиона смотрела на флакон, надеясь сдвинуть его хотя бы силой взгляда и всё-таки убедиться, что она… она не… нет, невозможно думать об этом! Чернила не желали появляться сами собой, а время тем временем стремительно ускользало, рабочий день подходил к концу и…

Гермиона сдалась.

Поднявшись с места, она с каменным лицом дошла до шкафа в другом конце кабинета, взяла с полки злополучный флакон, удержавшись от того, чтобы швырнуть его об стенку, и, снедаемая обидой, вернулась на место. Оказавшись снова за столом, она понуро опустила голову и, прикрыв лицо руками, позволила себе разрыдаться.


***

На улице снова шёл мокрый снег, обладающий удивительной способностью проникать куда угодно, и Гермиона быстро бежала по Косому переулку, кожей чувствуя, что Согревающие чары держались всё хуже с каждой секундой.

Малфой ждал её к пяти. Колокольчик на двери звякнул без трёх минут, и Гермиона, промокшая и продрогшая, ввалилась в магазинчик, чуть не споткнувшись о порог. В этот раз Драко был за прилавком — стоял спиной к двери и деловито водил палочкой, вешая ярлыки на какие-то склянки и отправляя их на полку одну за другой.

Гермиона почувствовала, как сердце пропустило удар, и сморгнула вновь подступающие слёзы.

— Малфой, — попыталась произнести она спокойно и любезно, но не была уверена в результате.

Он обернулся.

— Грейнджер, — кивнул, на мгновение отвернулся, перенося взмахом палочки последние пузырьки, и, ещё раз оглядев Гермиону, всё же не сдержался: — Выглядишь неважно.

Она скрипнула зубами.

— Неважно, Малфой, вот именно. Неважно, как я выгляжу, — она двинулась к прилавку, на ходу отряхивая мантию. — Мы можем начать?

— Конечно, без проблем, — хмыкнул Малфой и пропустил её сначала за прилавок, а затем вперёд себя в кабинет. — Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

— Можем сразу начать? — внушительно повторила Гермиона и ступила в кабинет.

Комната была маленькой — это то, что сразу бросилась в глаза. Или даже скорее тесной. Высокие книжные шкафы нависали с двух сторон, призывая заглянуть на свои полки; у стены стоял небольшой гостевой диван, заваленный коробками, кроме того, несколько свёртков стояли на полу и выглядывали из-под стола, который находился у дальней стены, напротив входа. Вся мебель была новой и достаточно дорогой на вид, но впечатление производила двоякое. Возникало ощущение, что регулярную уборку здесь не делали, возможно, обновляли заклинаниями, но не больше. Хотя, впрочем, Гермионе понравилось — это был настоящий угол делового человека, а на столе Малфоя был завидный порядок. Она даже мысленно пристыдила себя, вспоминая собственные завалы, особенно в такое трудное время года.

— Извини, это прислали только с утра, — пожал плечами Малфой и, сыграв вежливое смущение, махнул рукой на коробки и кульки. — Присаживайся.

— Что там? — полюбопытствовала Гермиона, забыв, что сама стремилась приступить к делу как можно раньше.

— Товары для магазина и несколько экспериментальных сердцевин для палочек.

— Ты делаешь палочки прямо тут? — Гермиона вновь обвела взглядом кабинет.

— В задней части магазина есть мастерская.

— О, — Гермиона кивнула и смяла ткань своей мантии, чувствуя внезапно возникшую неловкость.

— Ладно, приступим, — Малфой сел напротив неё. — Давай сначала, Грейнджер, — он устало потёр переносицу и призвал пергамент с пером, не обратив внимание на то, как вздрогнула Гермиона. Он ведь ещё не до конца понимал, что ей простенькое Акцио не удаётся так легко уже больше недели. А теперь, кажется, вообще не удаётся. — Когда это началось? — Драко принялся быстро заполнять бланк крупным, аккуратным почерком. Гермиона обратила внимание, что буквы чуть косили влево и, моргнув, отвела взгляд.

— Я не уверена. Я заметила кое-какие… — она замялась, подбирая слово, — недочёты в конце января. Около двух недель назад.

— Точнее.

— Мне не удалась множественная трансфигурация, — словно провинившаяся школьница, созналась Гермиона, повесив голову. — В отделе была ежегодная ревизия: на мне висели незаконченные проекты, недописанные отчёты и к тому же проверки со всех сторон. Было необходимо за максимально короткий срок оценить эффективность всех аппаратов. Ты и представить себе не можешь, сколько магических штук понапихано по всему отделу… — Малфой прикусил язык и удержался, чтобы не закатить глаза, довольствуясь тихим смешком. Он, конечно, мог окончательно сбить Гермиону с толку, поинтересовавшись, почему нельзя было пригласить специалиста, который проверил бы всё быстро, а где нужно было, ещё и подлатал бы, но Драко и так знал, что у Грейнджер не было ответа на этот провокационный вопрос. —…Заклинание вышло не таким, как я ожидала. Магическое поле оказалось слишком сильным. Оно повредило несколько обнаружителей и подрезало крылья одной книге.

— Нестабильное магическое поле, ущерб волшебным предметам. Что, говоришь, было за заклинание? Повышенная трудность, с палочкой сочетается… — деловито пробормотал Малфой и, не поднимая глаз, спросил: — До этого были какие-либо несоответствия между целью заклинания и его результатом?

— Ничего подобного, — покачала головой Гермионы, широко раскрыв глаза от смеси удивления, недоверия и уважения. А ещё совсем немного восторга. — Но…

— Слушаю, — Драко оторвал глаза от бланка, посмотрев на Гермиону.

— Сейчас я понимаю, что было ещё кое-что. До этого, — поняв, что Малфой не собирается её прерывать, Гермионы продолжила: — Мой патронус не принял форму.

— Не думаю, что это стоит воспринимать всерьёз, — он отложил перо. — Вызов патронуса относится к неустойчивой магии. Раз на раз не приходится, как говорится.

Гермиона поджала губы.

— У меня всегда выходило, Малфой, с четвёртого курса, — пробурчала она, но всё же не стала спорить.

Удивительно, но Драко Малфой действительно оказался профессионалом своего дела. Что одновременно успокаивало и пугало. Ведь если он так хорош, вероятность, что он ошибся со своим «диагнозом» уменьшается. А значит, Гермиона может в самом деле терять магию.

Она вздрогнула от этой мысли, и воображение тут же подкинуло картинку, как магия в прямом смысле утекает сквозь пальцы, а Гермиона не может её удержать…

— Ладно, Грейнджер, какой у тебя патронус?

— Выдра.

Малфой будто бы нехотя записал и отчеркнул, перескакивая на следующую строку.

— Насколько очевиден регресс твоих способностей? — невозмутимо продолжил он.

Это был чисто деловой вопрос, который Малфой был обязан задать, но Гермионы всё равно надеялась, что как-нибудь избежит такого унижения. «Ничего страшного, — попыталась успокоить она саму себя, размеренно дыша, — это как приём у врача».

— Сегодня мне пришлось встать и взять с полки чернила, — сообщила Гермиона. — Эффект акцио был минимальным.

— Но он был? — даже не задумавшись, спросил Драко.

— Что-то вроде того: пузырёк слегка пошатнулся.

— Хорошо, — механически проговорил Малфой, фиксируя её слова. — В смысле, — он на мгновение поднял глаза, — ничего хорошего, конечно, но мы разберёмся.

Уголки губ Гермионы приподнялись, и её глаза на мгновение озарились светом, но Драко уже опустил взгляд, и Гермиона застыла, понимая, что на какую-то долю секунды забыла, с кем разговаривает. Или это Малфой забыл?..

Или он просто был настоящим профессионалом, а это была лишь обычная любезность. А может, хорошо отработанный трюк для повышения лояльности клиента. Или же…

— Что насчёт незапланированных всплесков магии?

— Чт… Прости, я отвлеклась, — Гермиона растерялась.

— Всплески магии? Выбросы? Неконтролируемая магия? — Гермиона покачала головой. — Возможно, работа с мощными магическими предметами или нахождение вблизи неопределённых магических субстанций?

— За исключением посещения магических домов, до и после которых я проходила обследования в Мунго, ничего, — Гермиона судорожно вздохнула, понимая, к чему в конечном итоге ведут все вопросы.

— Ты сможешь предоставить примерный список поместий, в которых ты побывала за последние два, нет, — Малфой нахмурился, прикидывая что-то в уме, — три месяца, и магических предметов, с которыми имела близкий контакт?

— Ты думаешь, я могла подвергнуться действию какой-то магии? — недоверчиво уточнила Грейнджер.

— Нет, я думаю, тебя могли проклясть, — заявил Малфой и, не давая Гермионе почвы для лишних подозрений, обрубил: — И моя персона, как понимаешь, отпадает.

— А если ты специально сделал это, чтобы я пришла к тебе, а потом… — ехидно начала Гермиона, понимая, на что намекал Малфой.

— Неужто станешь моей попечительницей и напишешь мне рекомендацию, если я тебя вылечу? — весело спросил Драко и быстро обмакнул перо в чернила, мельком глянув на Гермиону. — Другой выгоды для себя я не вижу.

Слова о лечении резанули Гермиону по ушам — ведь она и не думала, что это действительно как болезнь. Может, стоило обратиться в Мунго? Хотя теперь было поздно.

— Может, это месть за детские обиды, — буркнула Гермиона. — Ладно, будут тебе списки. Хоть завтра.

— Завтра поздно, — самодовольно сообщил Драко. — Буду ждать от тебя сову, — Гермиона закатила глаза, но всё-таки кивнула, мысленно начиная обдумывать, о чём именно стоит сообщить Малфою.

Он тем временем продолжил:

— Хорошо, последний вопрос, — Малфой размашисто отчеркнул записи, отложил перо и поднял на неё взгляд, поставив локти на стол и сплетя пальцы. — Почему ты пришла ко мне?

Гермиона на секунду дала слабину и замерла, смешавшись от резкой смены темы. Однако ей на удивление быстро удалось взять себя в руки, и она даже удержалась от тяжёлого вздоха.

— Не думай, что это моё желание. После того инцидента я изучила любой материал по причинам ослабления магических способностей, который смогла найти, и я пыталась восстановиться, но всё менялось только в худшую сторону. Я не могла обратиться ни к кому из знакомых, потому что… — она замялась, не чувствуя уверенности, что с Малфоем стоит говорить настолько откровенно, но всё же что-то подсказало ей открыть правду. — Потому что я не хотела говорить, пока сама не разберусь во всём.

— Но ты не разобралась, — подал голос Драко.

— За последние две недели я обошла десятки заведений, Малфой, но никто и нигде и предположить не мог, что со мной. Некоторые, как и ты, поняли, что дело не в палочке, но не смогли предложить мне ни одного логичного и, проще говоря, реального варианта. Я уже даже думала податься в Мунго, а потом увидела статью в Пророке…

Малфой резко напрягся и скривился, вспоминая, каким разгромным был последний очерк о его скромной персоне. В связи с неудачным экспериментом ему пришлось закрыть магазин на два дня, но сторонние наблюдатели перевернули всё с ног на голову, и выставили Драко в дурном свете. Мягко говоря. Через несколько дней, когда лавка уже работала в привычном режиме, к нему даже подослали какого-то молодого аврора — он, конечно, не заявлял об этом прямо, но понять было просто.

— Я пропустила бы её, но мне стало интересно, — Гермиона почему-то понизила голос и слегка подалась вперёд, — по какой причине Драко Малфоя так поливают грязью. Варианта было два, но так как ты успел, — он поймала себя на выдохе, когда была почти готова произнести не совсем подходящее «произвести на меня впечатление», и успела исправиться: — показать себя как специалист, значит, статья была такой критикующей не из-за того, что ты действительно прокололся.

— А из-за чего же, по-твоему? — надменно спросил Малфой, чувствуя при этом, как потеют ладони и незаметно накладывая беспалочковое охлаждающее.

— Не хочу забегать вперёд, — внезапно оборвала Гермиона, вмиг изменив голос и резко подавшись назад. Её глаза были чуть сощурены и придирчиво изучали Драко пару секунд, а затем она снова начала говорить. Теперь уже не так уверенно. — Малфой, надеюсь, ты понимаешь, что если дело действительно серьёзнее сломанной палочки, любая информация о причинах наших с тобой встреч должна оставаться в полной тайне? Я стараюсь накладывать маскирующие, когда прохожу по Косой алее, но, — она развела руками, — сам понимаешь. В общем, я хочу сказать, что, может, я бы и обратилась к кому-то другому, но у меня нет выбора… эээ… в нынешних условиях, — Гермиона сумбурно заключила: — Я бы не хотела огласки.

— Что ж… придётся обойтись без интервью в «Магическом вестнике».

— Прости? — опешила Грейнджер.

— Я шучу, Грейнджер, о Мерлин, — он почти было рассмеялся, видя её ошарашенное лицо. — Если ты настолько не доверяешь мне, мы можем заключить контракт. На самом деле, это нормальная практика. Ты покупаешь мои услуги на определённых условиях, мы оба ставим магические метки и письменные расшифровки, пускаем друг другу кровь и скрепляем кля… Да брось, Грейнджер, неужели ты совсем ничего не понимаешь в юморе? — Драко искренне забавлялся, смотря, как недоумение на лице Грейнджер сменяется возмущением.

— Послушай, Малфой! — вырвалось у Гермионы. — Если ты и дальше будешь отпускать шутки, я всё-таки найду другой выход. Например, возьму разрешение в министерстве — благо, у меня не будет с этим проблем, — изменю тебе память и этого разговора как не бывало. Если хочешь, можем сразу так и поступить, и я поищу другого специалиста по магии. В конце концов, ты ничем не выделяешься, Малфой, — понимая, что немного лукавит, выдала Гермиона.

— Ты сама сказала, что нет другого, — холодно парировал Малфой, зная, что этот поединок он не имеет права проиграть — не имеет права упустить такого клиента. Их взгляды встретились, и они долго и упрямо смотрели друг на друга — оба хотели показать силу, хотя только в руках одного из них была магия, а в руках другой — власть. Наверное, как раз поэтому в этот момент они оба уже понимали, что не разойдутся так просто. И именно из-за этого Малфой моргнул, склонил голову к плечу и всё тем же тоном произнёс: — Можешь прописать отсутствие любых шуток как одно из условий контракта, если хочешь.

Спустя несколько секунд Гермиона кивнула и поймала себя на мысли, что уголки губ снова дрогнули.