Никогда не верь своим глазам. Любая истина, кажущаяся непреложной, может оказаться мифом, и привычный мир в одночасье перевернётся.
Действие разворачивается после печально известных событий 31 октября 1981 года. Невеста томящегося в Азкабане Сириуса Блэка вынуждена вести двойную жизнь, чтобы не выдать своих истинных мыслей и чувств. В это время Сириус получает помощь с весьма неожиданной стороны и, спасаясь от погони, находит человека, который давно считается мёртвым. Все на первый взгляд не связанные между собой события в итоге оказываются звеньями одной цепи. Героям предстоит разгадать крайне сложную головоломку, не потерять веру в себя и близких, а также по возможности остаться в живых.
Фанфик героически разморожен спустя шесть (!) лет, и автор будет рад вашим отзывам :)
Холст изрезанный не в силах художник кистью воскресить; разбитой арфы струн унылых перстам певца не оживить... И взор уж пуст, и чувства немы, и склепом мнится сад в цвету.
Этот фест придуман в самых лучших упоротых традициях наших сайтов (да, если кто еще не знает, встречайте новичка: МарвелSфан) с одной единственной целью — получить фан в процессе и вдохновить других на творчество. UPD. Фест подарил нам множество увлекательных и неожиданных работ, которые никогда бы не родились при иных обстоятельствах. И у нас уже есть итоги. Первое место разделяют Хогс и
Выставлять оценки могут деканы, старосты и старшекурсники.
Если вы относитесь к этой группе, пожалуйста, проголосуйте:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Будут читать 0 чел.
Ждут проду 0 чел.
Прочитали 1 чел.
Рекомендуют 0 чел.
Она появляется всполохом яркости в мире давно черно-белом.
Случайно, на улице, как это бывает в дурацких дешевых фильмах и бульварных романах. Слегка задевает плечом и отшатывается испуганно, распахнув и без того огромные глаза, и не скрывая страха плещущегося где-то на дне зеленого океана.
Непривычно.
Обычно девушки улыбаются приветливо светловолосому красавцу с серыми глазами и повадками аристократа. Она лишь торопливо извиняется и спешит скрыться в толпе. Только огненные волосы еще долго видны поверх голов серых, безликих людей. Ни имени, ни ответа на скупое: «Я тебя напугал?».
А потом еще раз она появляется еще раз, и это словно злая, жесткая насмешка судьбы.
Она сидит на парапете набережной, подставив лицо теплым солнечным лучам, и свет будто бы впитывается ее кожей, путается в ее волосах. Она вся сияет. Ее, щурясь, рисует какой-то мальчишка – короткими, резкими штрихами темного графита. Неправильно и глупо. Ее можно нарисовать только самой яркой акварельной палитрой. Иначе не то.
Устроиться на лавочке неподалеку и бросать взгляды в сторону запретного, слишком живого для мертвеца в твоей душе, слишком «чужого». А она вдруг хмурится, обхватывает себя руками, будто от сквозняка, прикусывает пухлую нижнюю губу и оглядывается, словно ищет кого-то. Находит. И теперь уже не страх. Напряжение.
Хватает мальчишку за руку и, что-то неслышно и торопливо роняя губами, скрывается из виду. Бог любит троицу, верно? Ты в Бога не веришь.
Третья встреча уже не случайна.
Ты впервые делаешь вдох рядом с ней, и это – что-то терпкое, оседающее на небе сладостью, пряностью, легкой утонченностью дорого парфюма. И с примесью почему-то подавленности, волнения. Это ощущение повисает между вами вопросительным знаком, когда ты дожидаешься ее спустя несколько дней на том же самом парапете и хватаешь за руку вопросом «мы знакомы, мисс?». Нет, вы не знакомы. Голос ее звучит немного хрипловато, а накрашенные алой помадой губы почти не шевелятся, когда она говорит – каждое слово на выдохе.
- Почему ты меня боишься?
Она мнется, словно не знает, стоит ли отвечать. Что еще за девица станет сомневаться, стоя посреди полупустой набережной, когда ее цепко держит за руку незнакомец с пустым взглядом и задает странные вопросы? Что за девица не закричит, не позовет на помощь, и ничем не выдаст страха, кроме ускоренного стука сердца?
- Я чувствую смерть.
Короткий смешок. И все как-то разом встает на свои места.
- Я никогда не встречал раньше такую красивую Банши.
Удивление на лице и распахнутые глаза-омуты. Не утонуть бы.
Ты тонешь. Цепляешься за все подряд, пытаясь воззвать к разуму, к малым его остаткам, к совести, которой никогда особо не было, к чему-то еще, но бессмысленно. Ты захлебываешься, и воздуху уже никак не попасть в сжавшуюся грудную клетку. Изнутри о ребра разбивается сердце, и ощущение, что это океан снова и снова швыряет на скалы ослабевшее тело тонущего зверя. Океан цвета зеленого, как ее глаза.
Ты тонешь.
А она учится в колледже, сбежав из своего чертова города вместе с другом. Она Банши, совсем не контролирующая свои способности, просто чувствующая смерть, что сидит внутри тебя и обвивает чернотой предплечье. Много читает, слушает хорошую музыку, любит подниматься на крыши, где звезды становятся ближе, любит кофе с молочной пенкой и молчать обо всем сразу.
Таких не бывает.
Лидии Мартин не бывает. Просто не может быть.
С ней можно совершить безумство, за которое тебя наказали бы всенепременно, если бы ты уже не нес самое невыносимое наказание. Ты рассказываешь ей о том, кто ты, откуда и что за война была по другую сторону мира, после которой ты остался без палочки, магии и благородного имени. Благородные, высший свет – теперь другие люди, те, в ком честная кровь, пусть и не чистая. Для тебя места нет.
Она почему-то не удивляется. «Готова поверить в любые бредни», - так она говорит. Ее отчаянно веселит то, что ты не можешь поладить с кофе-машиной. Интернетом, банком, метро… «Словно с другой планеты». Почему-то ее совсем не пугает то, каким ты когда-то был – бесчестным, циничным, равнодушным и злым. «Немало таких я в жизни встречала, исправиться может любой». Она остается несколько кряду раз на нагретом парапете с тобой говорить, тебя слушать и с тобой смеяться. Постепенно перестает вздрагивать и привыкает к ощущению смерти где-то рядом - ведь ты ее пожиратель.
Черно-белого цвета мир обретает краски. Понемножку. По чуть-чуть.
В начале – алым следом помады на бледной щеке. Затем ласковыми тонкими пальцами, путающимися в платине твоих будто седых волос. Запахом теплой домашней выпечки. Зубной щеткой в шкафчике ванной. Ее тихим, спасающим «тшшш, не кричи», когда во сне ты опять видишь Лорда, отца, чувствуешь выкручивающую боль в руке.
Лидия помогает. Она панацея, она спасение. И только-только сердце оттает, слышится тихое: «я уезжаю».
Куда? Почему?
Снова пахнет на кухне лишь сожженными тостами. И в ванной щетка стоит в одиночестве. И снова вопль разрывает тишину спальни, и никто не шепчет «не кричи».
Она не твоя, не была и не станет. Где-то за океаном есть дом и семья, и чертов город манит ее назад, там что-то случилось, она должна вернуться. Аэропорт и «я позвоню», самолета взлетевшего в небе белый пористый след. Мир как-то разом тускнеет обратно, становится серым, как мальчишки того с парапета карандашный портрет.
Стоит закрыть глаза, вспоминаешь – улыбку, глаза, ямочки на щеках, тела изгибы, родинки на спине. Яркие-яркие волосы, что когда-то впервые заприметил в толпе.
Ее волосы – точно медь. Отливаются алым закатом в свете торшера, и кажется, будто она горит, и впору кричать и тушить пожар – он на самом деле, не в волосах ее, а в твоей груди, где жарко и тесно сердцу. Она смеется легко и долго, голову запрокидывая, помадные губы растягивая, тишину давящую заполняя. Пламя внутри тебя разгорается крепче.
Потуши.
Ее волосы – точно виски. По подушке белесой разлитое длинными прядями, и пальцы в них путаются, блуждают, и мысли становятся тягучие, пьяные. Она смотрит прямиком в душу, под кожу, своими зовущими, огромными, зелеными глазами, в которых колдовства столько, что хватит на двоих. Алкоголь у тебя на губах становится горче.
Выплюни.
Ее волосы – точно кровь. Капает на снег, расползаясь по светлому своей ржавчиной. Она берет за руку, переплетая пальцы свои с чужими, а может, уже и с родными, твоими, и тянет вперед, в яркую вспышку какого-то смутного «скоро наладится, скоро вернусь». Ни черта не наладится. Кровь твоя остается черной.
Искупи.
Черт, верни ее, просто верни. Такие, как она, не остаются с такими, как ты.
«Пассажирский Боинг 737, летящий рейсом Лодон-Лос-Анджелес не выходит на связь уже более трех часов, в предположительном месте его падения ведутся поиски…».
Грудь сжимают тиски. Сколько времени проходит? От того момента, когда ты перестаешь дышать во время выпуска новостей, до оглушительно громкой в тишине пустой квартиры трели дверного звонка… А черт его знает.
- Я не смогла сесть в него, Драко.
Только тогда ты можешь снова вдохнуть. Прижимаешь ее к себе, и сердце о ребра бухает-бухает. К таким, как ты, вообще-то, не возвращаются. Она вернулась.
Волосы – точно медь.
Глаза – зеленый океан.
Ты больше не тонешь. Ты спасен.
Автор данной публикации: Var_Vara_
Варвара. Староста.
Факультет: Равенкло.
В фандоме: с 2008 года
На сайте с 15.08.14.
Публикаций 11,
отзывов 57.
Последний раз волшебник замечен в Хогсе: 13.04.16
Гермиона Грейнджер преподаёт уроки Драко Малфою? Драко Малфой извиняется перед грязнокровкой? А что связывает Пэнси Паркинсон и Гарри Поттера? И как во всём этом могут быть замешаны параллельно родители самой девушки, старый покорный слуга, и нерадивый, но очень самовлюблённый женишок мисс Паркинсон? На что способен человек, доведённый до отчаяния предательством? Интересно, а на что способны они, чтобы выжить? И какую цену придётся заплатить каждому из них за эту "новую жизнь"?
На седьмом курсе Гермиона Грейнджер принимает решение выйти замуж за самого подходящего для неё волшебника (который, однако, не просил её руки) – за внушающего ужас, но могущественного Северуса Снейпа.
Уникальные в своем роде описания фильмов и книг из серии Поттерианы.
Раздел, где вы найдете все о приключениях героев на страницах книг и экранах кино.
Мнения поклонников и критиков о франшизе, обсуждения и рассуждения фанатов
Биографии всех персонажей серии. Их судьбы, пережитые приключения, родственные связи и многое другое из жизни героев.
Фотографии персонажей и рисунки от именитых артеров
Библиотека 
Кубок Хогса 2020 
